Наши клинки остры!
Шрифт:
— А-а, — раздался дикий, полный страха и отчаяния вопль Рамси. Он спугнул голубей с крыши септы и заставил толпу закричать в ответ.
Рамси кричал так долго, что у него покраснело лицо. Помошники палача сорвали с него одежду и, схватив за волосы, уложили на плаху. Он пытался выгибать спину и мотать головой. Не помогло. Его согнули и придавили. Палач резким выдохом отрубил сначала одну руку, потом другую. Даже в таком невероятном шуме Домерик умудрился услышать, как они с глухим звуком упали на доски.
Бастард уже не орал. Он выл и пытался дергаться, как смертельно раненое животное. Кровь
Рамси забил ногами. Помощники палача навалились на них, заставляя выпрямить. Топор несколько раз поднимался и опускался, отсекая их по пах.
Кажется, Сноу потерял сознание. Обрубок тела пристроили на плаху. Многих мутило, а то и тошнило. И все равно, чернь с жадностью ловила мельчайшую деталь дармового зрелища.
Последней отрубили голову. Палач поднял ее за волосы, показал всей толпе и как кочан капусты кинул в огромную корзину. Туда же отправились и остальные части тела. Казнь закончилась. Слуги сразу же принялись посыпать лужи крови песком. Толпа не торопилась расходиться, но ниточка богато одетых людей потянулась в замок.
Домерик шел и придерживал за руку молчаливую Винафрид. Говорить не хотелось. Он чувствовал мрачное удовлетворение. В видениях Рамси уничтожил Болтонов, их имя и поставил Дредфорт на колени. Он не был рожден для власти и не знал того, что должен знать и уметь настоящий лорд. Да и сила его оказалось напускной, а не истинной. И когда в видениях Сноу убил его, и получил всё, о чём мечтал, то пошел вразнос, нагородив невероятное количество глупейших ошибок. Он наслаждался властью, дав волю своей необузданной жестокости и похоти. И он проиграл. А вместе с ними и все Болтоны — уже умершие и еще не родившиеся.
Бастард никогда бы не успокоился. Оставаясь живым, он бы продолжил представлять опасность и доставлять неприятности. Его надо было убрать. Жаль только, что он так затянул с этим делом.
Пошел холодный дождь. Поначалу тяжелые капли падали медленно и неохотно. Домерик поднял голову, с наслаждением чувствуя, как тоненькие струйки текут по лицу и шее. Они словно смывали прошлое и открывали двери в будущее.
Домерик укутал Винафрид семейным плащом. По преданиям, ему насчитывалось много лет. Может больше двухсот, а может и тысяча. Он был тяжелым, толстым и длинным, закрыв Вину до самого пола.
Плащ привез из Дредфорта отец. Перед свадьбой его бережно постирали и почистили. Розовый цвет, вышивка, бархат и атлас с годами немного поблекли, но производили впечатление старой и невероятно внушительной вещи. Винафрид повела плечами. Казалось, через плащ ей передался настрой самого Дредфорта. И когда он застегивал серебряную брошь в виде распятого на кресте человека, она неотрывно смотрела ему в глаза. Он дотронулся до ее подбородка. Поцелуй получился долгим. Ее губы лучше тысячи слов сказали о счастье и любви.
— Счастья Домерику и Винафрид! Детей и богатства! Слава союзу Дредфорта и Белой
Люди подходили один за другим, желая всего наилучшего. Они дарили подарки — доспехи и оружие, ловчих птиц, кошели с золотом или серебром. Сир Вендел с женой вручили ему золотую цепь и собственноручно надели ее на голову. Винафрид дарили платья и заморские ткани, украшения, благовония и даже кроватку для будущего ребенка. Те, кто не мог похвастаться большим доходом, ограничивались пряжкой для пояса, стременами, брошью, заколками или чем-то похожим. Когда официальная часть закончилась, слуги отнесли семейный плащ и подарки.
Лорд Мандерли собрал лучших музыкантов со всего Севера. Они принесли инструменты — барабаны, скрипки, арфы, флейты, бубны, трубы и все прочее. Сейчас они вовсю играли, развлекая гостей и создавая праздничное настроение.
Великий Чертог искрился светом и весельем. Сотни светильников и свечей разгоняли вечернюю темноту. Люди пили и смеялись, славя новобрачных, которых усадили в центре «высокого» стола, прямо напротив дверей. Они располагались на другой стороне внушительного зала.
Винафрид приковывала к себе взгляды. Наступил самый главный день в ее жизни, тот, о котором она так долго мечтала и ждала. Девушка подошла к нему со всей ответственностью. В одеждах из темно-зеленого шёлка и мирийского кружева она выглядела принцессой из сказки. Плечи были обнажены, показывая верхнюю часть грудей. Лиф платья украшал жемчуг, а низ юбки золотой узор из переплетенных трезубцев и рыбок. Тонкая, затянутая корсажем талия, создавала приятный глазу контраст с широкими бедрами.
По случаю прохладной погоды она накинула на плечи шубку из горностаев, с воротником из чернобурых лисов. Под ним, на белоснежной шее, искрилось светом изящное колье. В волосах едва заметно сверкала узенькая полоска золотого обруча. Высокая прическа с двумя длинными, до груди, локонами и тяжелые серьги завершали ее образ. Домерик испытывал невероятный восторг и гордость от созерцания жены. Ее звонкий смех, призывные и лукавые взоры, быстрые движения и поцелуи заставляли его кровь буквально бурлить. Сам он надел черный дублет со шнуровкой и красными вставками. На ногах были шоссы из первоклассного сукна и легкие туфли с вышивкой и длинными мысами. Пояс поддерживал широкий ремень с серебряными бляхами, а на голове красовался бархатный берет. Потом, когда стало жарко, Рик снял его и повесил на спинку стула. Там же висел и тяжелый, с меховой оторочкой плащ кроваво-розового цвета. Не родовой, а другой, его личный.
Он понимал, что на собственной свадьбе должен выглядеть соответственно, но не сильно переживал по такому поводу. Его деяния — участие в войне, возвращение Арьи Старк, победа над Григором Клиганом и спасение Винафрид — говорили лучше тысячи самых дорогих плащей и колетов. И он видел, как прочие северяне к нему относятся. По своей привычке они не говорили лишнего, но уважение нет-нет, а проскальзывало в их взглядах и жестах. Лучший меч Севера — вот кем его считали.
Когда сир Вилис ввел Винафрид в Великий Чертог и передал ему с рук на руки, девушку сопровождала внушительная свита. Она состояла из матери, сестры, рыцарей и слуг. Сейчас все они расселись по местам.