Наши крылья растут вместе
Шрифт:
За двадцать минут до посадки, она поняла, что устала. Но это половина рейса. Еще столько же и домой в мягкую постель. Она надеялась, что следующий полет будет не скоро. Ей надо восстановиться после отвратительной ночи в ужасном доме своего капитана.
Все изменилось внезапно, нарушая планы всех на борту. Уже готовый снижать самолет, Даниэль спросил команду диспетчера «Радара»:
– Arabia Airline 2-1-6, снижаюсь до эшелона 320.
– Вижу вас, 2-1-6, следуйте плану.
Все было в обычном режиме, не считая того, как он устал. Уже устал. А еще дорога
– Объяви пассажирам, Марк, о снижении.
– Сил не было даже на это.
Второй пилот кивнул и взял телефон, произнося в трубку:
– Уважаемые, Леди и Джентльмены, мы приступили к снижению. Через двадцать минут мы приземлимся в аэропорту Брюсселя.
Слыша другой голос, Оливия нахмурилась. Те же слова, но не было шелка. Хотя какая разница, не слышать голос Даниэля-это большая удача в сегодняшней посадке. Они мягче сядут в связи с этим. Но где-то внутри поселилась маленькая неуверенность в физическом состоянии их капитана. Неужели так сложно самому сказать пару слов. Не надо целый текст, можно даже одно слово «садимся», зато это сразу бы развеяло ее неуверенность.
Пройдя вдоль ряда, Оливия смотрела все ли пассажиры пристегнуты, все ли спинки кресел подняты и убедившись в полном порядке, села на свое кресло, чувствуя снижение самолета. За словами Марка, послышался голос Келси, она информировала пассажиров о ручной клади и пристегнутых ремнях.
Даниэль вышел на связь с диспетчером «Подхода»:
– Добрый день, Подход, Arabia Airline 2-1-6, проходим эшелон 150 в снижении до эшелона 130.
– Приветствую, Arabia Airline 216, вижу вас. Прошу набрать эшелон 170.
Даниэль не сразу понял, как такое возможно и решил переспросить. Марк тут же нахмурил брови:
– Что-то случилось.
Но Даниэль не слушал его, вновь выходя на связь:
– Мы снижаемся, а не поднимаемся. Нам нужен 130.
– Приказываю подниматься до 170.
– Объясните мне причину подъема, «Подход», - не унимался Даниэль, но смотря на Марка, произнес, - поднимай. Увеличивай тягу.
Тут же прохрипел голос диспетчера:
– Arabia Airline 2-1-6, прошу прощения, что не сразу объяснил вам, у меня много таких сейчас. Аэропорт Брюсселя закрыт, мы направляем вас в другой аэропорт. Поднимайтесь до 170 и ждите моих указаний.
Даниэлю показалось, что он спит и это какой-то безумный сон. Как может быть закрыт такой большой аэропорт? Но раз он закрыт, то значит действительно произошло что-то страшное.
– Может самолет разбился на полосе?
– Как будто сам себе прошептал Марк. Но об этом не хотелось думать.
– Мы уже не войдем в глиссаду.
– Даниэль говорил о своем, пытаясь быть оптимистом, - Может они гоняют нас по воздуху в надежде, что полоса заработает?
Он не хотел думать об разбившихся самолетах, причина не так важна. Важны последствия. Ему надо было знать, сколько им быть еще в воздухе. Он не знал разворачивать ему самолет для повторного захода или лететь прямо. Неизвестность начала его раздражать.
– Arabia Airline 2-1-6,- голос диспетчера
– Хватит, - произнес Марк, - у нас еще половина.
– Поднимайтесь до эшелона 290, работайте с «Радар-контроль». Всего хорошего.
– Поднимаюсь до 290, курс Лондон Хитроу, - повторил Даниэль, не веря своим ушам, - ничего хорошего.
Времени на сочувствие и обдумывание произошедшего в Брюсселе не было, капитан плавно начал набирать высоту, пока Марк менял заданный маршрут, вбивая его в бортовой компьютер. Сейчас первым делом надо было настроить показатели продолжения полета, потом связаться с авиакомпанией, объяснить бортпроводникам об изменившейся ситуации, узнать сколько человек на борту летят стыковочным рейсом, объявить пассажирам неприятную новость. И потом можно будет подумать о полосе в Лондоне.
– Черт, Лондон, - выругался Даниэль. Как теперь им быть с обратной дорогой? Пассажиры в Брюсселе, самолет в Лондоне.
– Марк, свяжись с авиакомпанией и объясни ситуацию. А я поговорю со старшими бортпроводниками.
Люди в салоне заметили, что самолет из состояния посадки перешел в состояние набора высоты. Они возбужденно переговаривались между собой, требуя объяснения ситуации. Оливия расстегнула свой ремень и встала с кресла, направляясь к пассажирам. Их уже пытались успокоить Луи и Дженнет:
– Мы просим вас успокоится и оставаться на своих местах. Капитан все скажет, дайте ему время. Возможно, он просто ушел на второй круг из-за погоды.
– Сегодня солнце, - вскрикнул кто-то из пассажиров, - сегодня отличная погода.
– Значит была другая причина, - занервничала Дженнет, но улыбаясь посмотрела на Оливию, - ты знаешь, что происходит?
Она знала только то, что впервые как она тут работает, Даниэль не вышел на связь с пассажирами. Это было уже странным. Хотя девушка и порадовалась этому в надежде на мягкую посадку. Сейчас она уже засомневалась. А будет ли посадка вообще?
Отрицательно качая головой Оливия взглянула на дверь в кабину пилотов. Желание войти внутрь было слишком большим. Может быть, что-то случилось с Даниэлем? Теперь она поймала себя на мысли, что уже три часа не знает о нем ничего. Три часа - это слишком много, если учесть, что последние дни они были настолько часто вместе, что часы уже казались днями.
Девушка ступила шаг в сторону кабины, но кто-то потянул ее за край юбки и женский хриплый голос прошептал:
– Милая, мы умрем?
Оливия оглянулась, смотря на скрюченную хилую старушку. Ее костлявая высохшая рука, все еще теребила юбку девушки, а помутневшие от старости глаза, смотрели, желая услышать слова надежды. Оливия тут же присела, что бы быть на одном уровне с ней и улыбаясь произнесла:
– Мне всегда казалось, что, когда самолет падает, он теряет высоту. А мы ее набираем. Вам не о чем волноваться. Все будет хорошо.