Наши крылья растут вместе
Шрифт:
Что за стеклом могло быть на столько важным, чтобы заставить уставшего пилота встать? Но Даниэль послушно сделал это, направляясь к Марку. Может Марк отыскал на Оливию досье?
Джина напевала песню, неся фарфоровые чашки на подносе, она бережно брала по одной и расставляла гостям. Но за столом сидела только грустная Оливия, закусив нижнюю губу и убрав руки под стол. Ее что-то тревожило, но мать не придала этому значения, ссылаясь на волнение дочери от встречи с родным домом.
Марк водил пальцем не касаясь стекла, но
– Матерь божья, - прошептал Даниэль, смотря на названия книг- они все были учебниками по гражданской авиации. Разных времен. Всех авторов, которых знал он сам, были и те, чьи имена он видел в первые. Книг было много. На столько много, что пол жизни не хватит на их чтение.
В голове крутился один вопрос- откуда у двух женщин столько учебной литературы про авиацию, про закрылки и реверс, про давление и тягу? Оливия иногда выкидывала свои знания, шокирую при этом всех. Но Даниэль думал, что этому обучили ее в колледже.
Его рука коснулась старой фотографии в рамке. Он взял ее рассмотреть получше, видя на ней двух людей- маленькую девочку и склонившегося к ней мужчину при форме с четырьмя золотыми шевронами на рукавах пиджака. Мужчина- точная копия Оливии сейчас: те же черты лица, каштановые волосы и улыбка. Ее улыбка.
– Это Джон, отец Оливии, - грустно произнесла Джина, и удивленный Даниэль взглянул на девушку. Но она не смотрела на него, потупив взгляд голубых глаз на стол.
Мозаика сложилась: ее знания, закрылки, тяга- ее отец капитан самолета.
– Он погиб в катастрофе над Атлантическим океаном, когда Оливии было 12 лет. Попрощался с нами как обычно перед рейсом и больше не вернулся, - голос Джины дрогнул, - его тело так и не нашли. Иногда мне кажется, что он сейчас придет. Откроет дверь, как всегда зайдет с улыбкой.
Слыша этот кошмар, рука Даниэля впервые дрогнула, чуть не выронив фотографию. Он тут же поставил ее на место. Молча. Закрыв плотно стеклянную дверь и боясь посмотреть на Оливию. В эту минуту, он возненавидел себя. Еще вчера он рассказывал о гибели своего отца и был уверен, что ей не понять его. Но ей понять куда больше, чем он мог предположить.
– Простите, что вам пришлось вспомнить об этом, - извинился Марк, - Оливия нам ничего не говорила.
– Вы не виноваты, - тут же улыбнулась женщина.
– Давайте пить чай.
– Джон Паркер, - произнес Даниэль, отойдя от шкафа и теперь он посмотрел на девушку, которая тоже наконец подняла свой пустой взгляд на него, - я много читал о нем. В университете мы разбирали каждый случай авиакатастрофы. Джон Паркер стал для меня героем. Мне очень жаль, что, летя с отказом всех двигателей, планируя над океаном, он так и не смог дотянуть самолет до земли.
Эта страшная и мучительная смерть. Это жуткое чувство страха, когда знаешь, что тебя ждет впереди и выхода нет. Но Джон Паркер надеялся его найти, планируя над океаном. Он не долетел каких-то 12
– Ему было бы приятно услышать твои слова, Даниэль, - улыбнулась Джина и тут же что-то вспомнила, хлопнув в ладоши, - пирог! Марк, помоги мне пожалуйста принести пирог из кухни.
Даниэль восхитился этой женщиной. Джина Паркер специально уводила второго пилота, оставляя дочь наедине с капитаном. Это было странным, но откуда она могла знать, что сейчас Даниэль хотел поговорить с ее дочерью без свидетелей?
– Конечно, мэм, - произнес Марк.
Проходя возле Оливии, он коснулся рукой ее плеча:
– Мои соболезнования, Оливия.
Она дотронулась его руки и кивнула, благодаря за поддержку.
Проводив взглядом уходящих Марка и Джину, Даниэль сел напротив Оливии, пристально всматриваясь в ее глаза. Она- женская копия своего отца. Но внешность - это ни что по сравнению с ее характером. А характер, судя по всему, тоже был ни в мать:
– Почему ты не сказала мне?
– Ты не спрашивал, - тут же вставила она и посмотрела в его глаза. Она так часто стала смотреть в глаза этого мужчины, что сама испугалась, понимая, что взгляд может сказать больше, чем слово.
– А как мне надо было спросить?
– Удивился он, - Оливия, ты случайно не дочь Джона Паркера? Как-то не приходило в голову.
– Это ничего не меняет.
Даниэль замолчал, слушая тиканье часов в тишине. Это действительно ничего не меняет. Она все та же Оливия- дерзкая английская девушка.
– Ты права. Я испытываю уважение к твоему отцу, но это никак не касается тебя. Для меня ты просто стюардесса, чей характер не совместим с моим.
– Отлично, - прошептала она, - в таком случае, нам надо держаться друг от друга подальше.
От его слов набежала волна чего-то горького. Она не понимала Даниэля. Он мог быть грубым и в тоже время ласковым. Он мог надерзить ей, но в тоже время, он поддерживал ее. Еще вчера они вместе смеялись на пляже, толкая друг друга в воду, а позавчера он нашлепал ее в бассейне и чуть там же не утопил. Он напоил ее до полусмерти и сам сидел всю ночь рядом, боясь оставить одну.
Оливия сидела напротив него, подперев подбородок рукой. Она чувствовала, что черный взгляд пристально наблюдает за ней и второй рукой стала царапать стол. Тут же реакция Даниэля не заставила себя долго ждать, он молниеносно прихлопнул ее руку своей:
– Ты хочешь поговорить об этом?
– Только не с тобой.
Слыша шаги из кухни, Даниэль тут же убрал свою руку и в этот момент Марк занес пирог. Вслед за ним шла Джина, неся небольшую коробку в руках:
– Я принесла фотографии Джона. Вам наверно будет интересно посмотреть.