Наши ножи

witchdoctor

— Да, — ответил Рамси.

Услышав признание, мальчик опустил голову. Бальтазар о чем-то подумал и вновь посмотрел на отца, не веря ему. Впервые авторитет папы покачнулся в глазах ребенка.

— Если… Если ты будешь обижать ее еще, — часто задышал мальчик, — я буду обижать тебя! — громко сказал он и грозно сжал кулаки. Широко раскрыв глаза, Рамси Болтон двинулся на сына. Теперь была его очередь не верить словам.

— Ты решил угрожать мне… Бальтазар? — опустился он на колени перед сыном, зло глядя на своего первенца, словно готовая к броску собака.

— Я…

Н-нет, — испугался ребенок, — нет. Почему? Почему ты это делал? Зачем? — задавал он сокровенные вопросы, назревшие после суда в его головке. Он не очень хорошо понимал значения всех тех слов, о которых говорили взрослые, но он точно понял, что любимая мать за что-то пострадала от не менее любимого отца. — Мама же хорошая. Она нас всех любит. Ты говорил, что ее любишь!

— Да.

— Зачем ты ее обижал?

Рамси передернул головой. Что за глупый вопрос! И самое главное, от Бальтазара. В нем самом порой назревал этот проблемный ком. Ведь Санса… Быть может, поступи он иначе, но… Девушка была виновата. Она ведь сама на каком-то моменте научилась быть его женщиной. Почему-то она не могла сделать этого вначале, но разве то была его вина? Виновным он себя не считал, если бы не эти широко распахнутые глаза, точно такие же как его, глядевшие на него с неподдельным укором. Он ведь даже простил бы подобный вопрос Рогару, но не Бальтазару, который как две капли воды был похож на него.

— Твоя мама не всегда была хорошей, — все что ответил Рамси, облизав губы.

— Это когда она была волчицей? — отец кивнул головой. — А теперь?

— Теперь… Хм, — ухмыльнулся мужчина. — Теперь она Болтон. Такой же, как я и вы.

— Ты не будешь делать с ней всего того, о чем говорил тот человек?

Глядя в глаза ребенку, бастард отрицательно покачал головой и нехотя, но все же сказал слова, которые так хотел услышать его старший сын. Бальтазар кинулся к отцу на шею, боясь прогневить его еще больше, и не обращавший внимание на то, что было вокруг, мужчина ощутил резкую боль, словно ему нанесли еще один удар по спине — это был Рогар, напрыгнувший на отца сзади.

— Ух-х-х, Крепыш! — прокряхтел Рамси, снисходительно списав все на садистскую жилку в среднем отпрыске.

— Мы идем смотреть город? — спросил кудрявый мальчик. Его проблемы брата не мучили. Он знал. Ему объяснили — взрослые играют во взрослые игры, но игра… это ведь весело?

— О, нет! — милорд заметил черную монетку на шее Бальтазара и, покрутив ее между пальцев, поднялся на ноги. — Лучше! Мы идем щипать лебедя!

— Лебедя?

— Ага. — Переглянувшиеся друг с другом дети послушно взяли его за руки.

Вновь Бальтазар подобострастно смотрел на отца, будучи довольным его обещанием. Маленькому ребенку для счастья нужно было так мало. В конце концов, если бы отец сделал бы что-то страшное, мама бы его не любила. Людей, которые наносят обиды, любить не нужно. Так считал маленький ребенок, Бальтазар Болтон, первый сын Рамси Болтона.

— Милорд уже ушел?

Мэри укладывала волосы госпожи, любопытствуя о ее задумчивом состоянии.

— Милорд

решил прогуляться. Он достаточно долго сидел взаперти.

— Слава богам! Вы так переживали, а все закончилось так хорошо, — вздохнула служанка. — Его называют дьяволом, а вас — ведьмой. Его выпороли при всех, но говорят, что он даже не почувствовал боли. Это правда? — не услышав, Санса кивнула головой. — Даже нас, слуг, стали называть нечистой силой, — радовалась девушка причастности к чужой славе.

— Да.

— Он кажется очень довольным, — не сдавалась Мэри неразговорчивости Сансы.

— Рамси Болтон всегда доволен… Даже если это не совсем так.

— Наверняка, милорд решит преподнести вам подарок.

— Это маловероятно.

— Почему вы так думаете? — заплетала она часть прядей в косы, изящно укладывая их на затылке леди.

— Мой муж не из тех мужчин, о которых…

— О которых мечтает леди? — перекривляла она интонацию леди Болтон, и очнувшаяся Санса приоткрыла рот на подобное неуважение к себе. Увидев ее замешательство, Мэри нагло уселась за стол напротив, размахивая посеребренной щеткой. — Вы об этом часто говорите.

— Не твое дело, — процедила Санса сквозь зубы. — Я говорю то, что хочу.

— Ох… Все леди подпорчены сказками и красивыми песнями, в которых рыцари рьяно сражаются с врагами, размахивая мечом направо и налево, а потом вдруг ползают на коленях перед какой-нибудь принцессой, лобызая кончик любимого пальца, — потрясла рукой служанка. — Я вам всегда говорила. Мужчины из другого теста. Все эти сказки — для маленьких девочек, которые потом, увидя, что у рыцаря есть и другой «меч» и одним пальцем он не ограничится, в ужасе зажмуриваются и «исполняют долг», — страдальчески растянула она слова. — Потому, что им так сказали, а не потому, что им хочется.

— Сказки создают мечту, — пожала плечами Санса, и Мэри, поднявшись, вновь вернулась к своей работе. — Что плохого в том, чтобы мечтать? В жизни и так полно ужасов.

— А кому нужна мечта, если правда совсем другая? — приземленная Мэри цокнула языком. — Мечта удовлетворения не приносит. Был у меня один пекарь-мечтатель, твердивший о прекрасной купчихе. Краснел от вида голого женского тела, но даже он каждый раз месил мою грудь, словно тесто на булки! — леди Болтон поджала губы. Щеки ее невольно покраснели. — А лорды и рыцари — не пекари. Они — убийцы. Они грубеют от вида крови, и слезы прекрасных благородных девиц их только раззадоривают. Сами подумайте, с какой стати лев должен становиться котенком?

— Потому что… Лорд должен быть лордом, — настаивала миледи, и Мэри покачала головой. Уж она-то мужчин знала лучше высокородной леди Дредфорта. Девушка потерла глаз, убрав темные волосы со лба.

— Но ваш-то бастард.

— Прикуси язык! — цыкнула Санса.

— Я-то прикушу, но сами поразмыслите. Мне рассказывали, что он — сын изнасилованной мельничихи…

— Даже если так… Он — лорд Дредфорта и мой муж.

— Но до встречи с вами он же был бастардом и продолжает им быть, кем бы вы его ни называли. Разве не так?