Наши ножи

witchdoctor

На рубашку миледи повелела найти отменной парчи, легкой, невычурной и, главное, черной, и слуги нашли нужный отрез, едва отливавший серебром из-за еле заметного узора скрещенных линий. На левой грудине кожаной туники кожевник оттеснил заветный крест, ровными полосами доделав свободный рукав до локтя, переходивший в жесткий воротник стойкой. Пряжку на ремень исполнили тоже в форме креста, повторив герб дома, но не так дословно по пожеланию Черной леди.

Знамя Болтонов в глазах Сансы все так же было ужасным и диким. Права была леди Оленна — во всем Вестеросе невозможно было сыскать другой такой гадости, но для Черного лорда, которого миледи знала достаточно хорошо,

лучшего невозможно было представить. Посмотрела бы Санса на Рамси под золотой розой Тиреллов, или же на Рамси, сияющего эмблемой с грациозным оленем на груди, коих тот перестрелял великую кучу. Нелепо да и только, а так герб полностью выдавал своего обладателя с головой. Пожалуй, выращенная на сказках Санса Старк предпочла бы что-то более изящное, но в определенные моменты леди Болтон даже нравилось ловить на себе испуганные взгляды. Больше слабой девочкой она не была, и ей нравилось лишний раз напомнить об этом, в особенности тем, кто ее помнил иной.

Подняв голову, довольная девушка шла в заветном направлении, мелькая голубым платьем с запахом в череде стройных колонн, соединенных арками.

— Если бы меня спросили, кто из пятерых детей Эддарда и Кейтлин Старк останется в живых, я бы никогда не поставил на нее и проигрался бы в пух и прах… — Тирион шумно втянул в себя воздух. — Хотя… Когда она самоотверженно сказала, что любит моего племянника, я уже тогда подумал, что она переживет многое и… многих.

— Бедное дитя… — вздохнул Варис.

— Полагаю, ее судьбу можно назвать одной из самых тяжелых, — тихо заметил лорд Ланнистер, вспоминая беззаботность детишек Старков, которых однажды увидел в Винтерфелле. Добрая половина их была нынче мертва.

— Увы, не у нее одной.

— Забавно. Судьба человека часто оценивается по тому, что он сделал и нажил, а не по тому, как именно он жил в определенные периоды своей жизни, — философски заметил Тирион, оперевшись рукой на парапет галереи уровнем выше. — Если ныряешь на дно — главное вынырнуть обратно, и тогда в глазах окружающих ты — победитель. Глядя на ее улыбку, я с точностью могу сказать, что сейчас моя бывшая супруга на плаву. — Полумуж поднял брови. — Лично я ее никогда такой не видел, пока ее пытались пристроить за одного из Ланнистеров.

— Вы полагаете, милорд, что она была очень счастлива, будучи пристроенной к одному из Болтонов? — пропел свой вопрос мастер над шептунами, провожавший скрывшуюся в арке Черную леди взглядом, и, уловив, желание товарища прогуляться, двинулся вслед за ним.

— Нет. Учитывая все, что я слышал, я так отнюдь не полагаю, — ответил десница, и мужчины смолкли, вспоминая о заикавшемся лепетании лорда Железных островов. Как вовремя его прервал старший сын леди Болтон!

— Кажется, ввиду особого эмоционального напряжения лорд Теон не смог рассказать всю правду, а, видимо, ему есть что рассказать.

— Видимо, к добру, — нахмурился Полумуж, лишь на мгновение представив ожившие слова Грейджоя.

Было то правдой или нет — он сомневался из-за того, что хотел сомневаться. Вспоминая его разговор с лордом Болтоном, его вечно издевающийся тон, он готов был верить Теону Грейджою, слабому и сломленному, но, вспоминая то, что видел на суде…

— Признаться… Болтоны оказались куда более убедительными. В особенности…

— Миледи, — прочитал его мысли Паук.

— Хм… Да.

— Я начинаю думать, что у вас имеются собственные мотивы быть расположенным к словам одной из сторон.

— Напрасные начинания. Хотя, конечно, — ткнул пальцем в воздух Полумуж, — я только и думал о том, что, в случае неудачного

исхода дела, с радостью восстановлюсь в правах супруга Сансы Ланнистер… — Варис улыбнулся, и Тирион подняв голову, едва поморщился. — Словам красивой женщины верится куда охотней, и не важно, правда это или нет. На этом женском трюке прогорел не один мужчина.

— Просто, люди охотней верят тому, что хотят слышать.

— Тогда, тем более. Счастливая сказка — хорошая сказка. Видимо, сейчас все хорошо. Многие браки лордов и леди заключаются по мотивам, далеким от любви и чувств, и многие из них несчастно проживают свои жизни подле друг друга, — рассуждал мужчина. — Что лучше: быть несчастным всю жизнь или же путем не самым легким к этому счастью прийти? Кажется, ответ очевиден…

— Счастье… Какое странное слово, несущее в себе вещи столь пространные и неопределенные.

— Смотря с какой стороны посмотреть. Черные лорды определенно довольны, а мы избавились от небольшой проблемы.

— Вы хотите сказать: «вскрыли целый ворох других»? — Тирион исподлобья посмотрел на Паука и, тяжело вздохнув, добавил.

— Ваши слова сделали меня глубоко несчастным.

— Боюсь представить, что будет с вами, когда вы встретитесь с леди Оленной.

Тирион Ланнистер медленно согнулся от тяжести указующей длани на своей груди. Он никогда не задумывался, но порой этот указательный палец металлической броши придавливал его словно маленькую букашку. Он не первый Ланнистер, ставший десницей короля, но первый, служивший королеве.

Санса вошла в темное помещение и немного постояла на месте, пытаясь привыкнуть к темноте. Раздавались всплески. От остывшей воды в воздухе до сих пор витала дымка, и во влажном сгустке девушка увидела молчуна Билла, поливавшего склоненную темную голову бастарда, восседавшего в большой деревянной кадке.

Не дождавшись особого приглашения, Санса Болтон прошла к столу, на котором лежали футляр с лезвиями для бритья, скомканные влажные полотенца и едва испачканные кровью бинты. Отодвинув их в сторону, миледи положила принесенный сверток к чистым простыням, и в хаосе, созданном банными процедурами, увидела аккуратно сложенную веревочку с черной монеткой. Словно в ответ на запястье девушки звякнули другие черные кругляки, висевшие на повязанном шнурке.

За журчанием лившейся воды Рамси Болтон услышал мычание Билла. Прислушался, и в стучавших каблуком шагах да шелесте платья бастард угадал свою жену. Лорд Болтон убрал мокрые волосы с лица, протер глаза и, увидев долгожданную посетительницу, кивком приказал Уилли-Билли скрыться как можно дальше. Опустошенный ковшик обиженно булькнул в темном ведре, и кузнец, вытерев руки о полу своего одеяния, ушел, затаенно улыбнувшись.

— Доброе утро, милая женушка! — воскликнул Рамси, как только они остались одни, и в наполненном влагой помещении голос его прозвучал особенно четко и вкрадчиво.

Санса повернулась, расставшись со своей ношей. В падавшем из полукруглого окна свете она наконец-то увидела мужчину, похожего на ее мужа — отмытого и выбритого, и, удовлетворившись картинкой, спокойно оправила рукав, сделанный из аккуратных разноцветных ромбиков.

— Мне сказали, ты хотел меня видеть?

— Да, — огляделся Рамси по сторонам, мягко уложив кисти на края ванны, и невольно поморщился от тупой боли в стертых запястьях. — Какая скука! — вздохнул он, глядя на светившийся силуэт девушки, казавшейся столь недосягаемой и апатичной, и попытался вызвать хоть какую-то ее реакцию. — Неудивительно, что ты сбежала отсюда. В Винтерфелле тебе скучать не приходилось…