Наши уже не придут 2
Шрифт:
В общем-то, когда речь идёт о де-факто независимых милитаристах, захвативших власть на бесхозных провинциях, сложно говорить о каких-то чётких границах.
Клика Ма опасна тем, что у всех троих наместников, занимающих три провинции, есть лично верные армии, которые будут сражаться за своих господ до последнего.
И задача НОАК — разбить войска клики Ма и обезопасить Синьцзян. Дальше лезть им запрещено, так как нужно откусывать столько, сколько можешь проглотить.
«По провинции за раз», — подумал Аркадий.
Вот на этой Синьцзянской кампании и должны показать себя будущие генералы. Немиров возлагал на них
— Огонь!
Очередная партия приговорённых одновременно рухнула на землю.
*28 августа 1919 года*
— Неправильно, — покачал головой Курчевский. — Аэродинамика — слышали о таком? Зачем нам эти проклятые тросы? Кто так делает вообще?! Сократить количество тросов — они дают дополнительное сопротивление!
— Но тогда придётся пересчитывать нагрузки и это отбросит нас на месяцы назад! — возмутился главный конструктор, Брайан Тодд Макдуган.
— Мистер Макдуган, — резко успокоился Леонид. — Наша задача — превосходящая скорость. Мы можем либо увеличивать мощность двигателя, что видится невозможным в разумные сроки, либо улучшать аэродинамику планера. Если потребуется, вообще уберите к чертям второе крыло — усильте основное! Мы должны получить этот контракт!
Курчевский несколько изменил своё мнение по поводу генеральной линии его новой компании. Раньше он думал, что большие самолёты для больших грузоперевозок — это потенциальный хит, а теперь, после того, как узнал, сколько армия США готова заплатить за перспективный истребитель, он посчитал, что воздушные грузовики подождут…
Конкуренты из «Райт Аэронафтикал», «Локхид», «Льюис и Воут» и «Мартин» копошатся с бомбардировщиками и их не интересует давно существующий запрос на истребитель — Курчевский прямо нутром почувствовал, что это отличный способ показать себя полезным армии.
Его идея — взять уже существующий биплан, после чего максимально возможно «облизать» его, чтобы он рассекал воздух, как нож, за счёт чего выиграть у остальных по скорости.
— Но монопланы мы не делаем… — сказал конструктор. — Наоборот, наше нынешнее направление — переход к триплану…
— Пробуйте парасоль, (2) — заявил Леонид. — Либо вы делаете моноплан, либо вы уволены. Выбирайте сами. Мы должны получить этот заказ. И ставьте пулемёты на крылья!
— Что?! — возмутился Макдуган.
— Моё личное изобретение! — Леонид демонстративно извлёк из дипломата папку и раскрыл её.
Сделал он это с гипотетическим выражением лица Моисея, впервые показывающего евреям скрижали.
— Что это? — спросил главный конструктор, вглядывающийся в странный чертёж.
— Система одновременного ведения огня из двух размещённых в крыльевых гондолах пулемётов! — сообщил Леонид с гордым видом. — Количество пулемётов можно и увеличить, но зачем? Двух вполне достаточно для выполнения любых задач. Сведение этих пулемётов можно отрегулировать, но я считаю, что поражаться вражеские самолёты будут на дистанции до двухсот метров — дальше уже маловероятно. Подача питания — ленточная, вот из этих «ракушек», которые служат магазинами. Это, разумеется, незначительно увеличит паразитное сопротивление, но поэтому ваша задача — сделать наш истребитель максимально аэродинамичным.
Курчевский
И вот, лёжа на лужайке, после бурного часа с очень горячей девицей, он всё придумал.
— Чему вы улыбаетесь, мистер Курчевски? — спросил главный конструктор. — Ваше изобретение существует только на бумаге.
— А вот ошибаетесь, — ещё шире заулыбался Леонид. — Смит, Коннор!
Двое его ассистентов прикатили тележку с нечто, накрытым тканью. Леонид картинным жестом сорвал ткань.
— Это прототип, но он уже испытан и признан пригодным, — заявил он, показав на пулемёт Браунинг М1919, размещённый в металлической гондоле.
От пулемёта Браунинга отходил металлический канал, по которому и должна путешествовать патронная лента, свёрнутая в толстой металлической «ракушке».
— А вот это — система управления огнём, — указал Леонид на странную конструкцию из шарниров и рычагов. — После установки на самолёт всё будет более очевидно, но просто поверьте на слово — это работает. И это должно быть установлено на наш новый самолёт. Военные будут в восторге от этого.
Главный конструктор смолчал. Он считал Леонида выскочкой и самодуром, считающим себя признанным экспертом в области аэронавтики, что не стеснялся высказывать. Но Курчевский не из тех людей, которые могут позволить себе увольнять людей по причине личной неприязни. Впрочем, Макдуган у него на карандаше и стоит ему только оступиться…
— Разрабатывайте новое крыло, — велел Леонид. — Нам нужен этот контракт!
*4 сентября 1919 года*
— Так, — кивнул Аркадий. — Продолжайте.
— И вот странно как-то получается — землю уже поделили-переделили, я вернулся в Иркутск и оказался не у дел! — закончил крестьянин.
— И я тоже это самое, ваше благородие! — поддержал его второй крестьянин.
— И я! — вторил ему третий крестьянин.
— И мне ничего, хотя я… — заголосил ещё один ходок.
Аркадий громко положил на стол папку.
— У меня для вас только одно предложение… — заговорил он, когда установилась тишина. — Артель «Красный Сентябрь» ищет рабочие руки. Артельщики обрабатывают землю вместе, получают достойную зарплату, имеют приоритет обслуживания в артельном магазине, встают в очередь на строительство капитального жилья и так далее. В обработке пашни им помогают выданные государством трактора, а ещё ожидаются сеялки новой системы — вступайте в артель «Красный Сентябрь», где вас ждёт честная оплата за честный труд!
Крестьяне захлопали глазами.
— А чего вы хотели-то? — спросил Аркадий. — Советская власть пришла и начала раздел земли, но вы, по каким-то причинам, опоздали. Одна надежда теперь у вас — артель.
— Но земля… — заговорил первый крестьянин, начавший мять свою кепку.
— Так приходить надо было, и брать, пока раздавали! — хлопнул Аркадий ладонью по папке. — Теперь Советская власть может предложить вам только артель. Есть, конечно, ещё сельхозкоммуна «Раздолье», но там кого попало не принимают и житие там непростое — начинать всегда тяжело. Вопросы ко мне имеете?