Наши уже не придут 2
Шрифт:
На начальной фазе японские кавалеристы пытались проникнуть вглубь боевого порядка, чтобы осложнить жизнь передовым полкам. Только вот Аркадий предвидел что-то подобное, поэтому территорию операции патрулировали кавалеристы 1-й конной армии, специально с целью выявления летучих отрядов японской армии.
У кавалеристов РККА у каждого пятого пулемёт системы Мадсена, а у каждого десятого АФ-18–3, поэтому у японских рейдеров не было и шанса.
Непосредственное боестолкновение состоялось в пяти километрах к востоку от села Игнашино. Началось всё с обстрела колонн противника
«Ахт-ахты» показали себя отлично, но 76,2-миллиметровые полевые пушки гораздо легче транспортировать и можно практически сразу пускать в ход, поэтому Немиров вынужден был отказаться от «ахт-ахтов» и передать их для оснащения бронепоездов. «Энгельс» отсутствовал в зоне боевых действий четыре недели — ездил в Петроград, чтобы его оснастили новыми бронированными башнями с новыми орудиями.
Бронепоезд теперь может обстреливать противника на дистанции до десяти километров, что делает его недосягаемым для вражеской полевой артиллерии — этим преимуществом он и воспользовался.
Японцы попытались уничтожить бронепоезд конным рейдом, но результатов это не дало. Всадники погибли под плотным пулемётным огнём — им организовали засаду кавалеристы 1-й конной армии. А бронепоезд продолжил обстреливать противника, руководствуясь данными, полученными от наблюдателя с аэростата.
Аэростат поднимали со специального вагона, оборудованного цистерной с американским гелием. От водорода, по понятным причинам, уже давно отказались.
Корректировка огня выходила приемлемая, поэтому шесть 88-миллиметровых орудий вносили толику хаоса в боевой порядок наступающего противника.
Эффективность дистанционного управления в манёвренном бою была под большим вопросом, поэтому Аркадий скоро сядет в подготавливаемый командирский «Гарфорд-Путилов» и отправится на места.
Сейчас происходит фаза сближения и артиллерийской перестрелки, но скоро начнётся непосредственное столкновение, поэтому очень важно сохранять оперативный контроль над подразделениями. До появления нормальных радиостанций, работать можно только так.
«Кто лучше контролирует свои войска, тот и победит сегодня», — подумал Аркадий, заходя в командирский броневик и занимая своё место.
Щёлкнув тумблером, он включил подсветку карты.
— Вперёд.
*28 октября 1919 года*
— … артиллерия, две батареи, квадрат Е18, — продолжал диктовать Аркадий.
Бой шёл непрерывно со вчерашнего полудня до сегодняшнего утра. Осветительные ракеты въелись в глаза каждого участника этой битвы, а Амур, возможно, побагровел от крови.
Багровый окрас реке должен был придать акт отчаяния закрытого в котле стрелкового полка японцев — их обжимали с трёх сторон механизированные батальоны, а выход был только один. И они воспользовались им, бросившись в реку на самодельных плавсредствах или просто так. Неизвестно, сколько из них утонуло, но ясно точно — как подразделение этот полк больше не существует.
Осложняло всё то, что вокруг почти непролазная тайга с нулевой
Темнота, паршивая видимость, ограниченность путей — условия тяжёлые для обеих сторон.
Но ударные батальоны привыкли работать во тьме. Точнее, они только ночью и работали. А вот японская пехота подобным опытом похвастаться не могла…
Вся эта история с закотлением стрелкового полка — это, как раз, результат ночной операции. Японский командир, полковник Йосиро Като, недостаточно быстро понял, чего это коммунисты посреди ночи шумят движками и что вообще происходит.
«За этими самураями — глаз да глаз…» — подумал Аркадий. — «Их хлебом не корми, дай сделать харакири».
С пленными солдатами ничего не поделать — за всеми не уследить, а вот за офицерами ведётся круглосуточное наблюдение, чтобы не покончили с собой, пока никто не смотрит.
Одна беда — в тайге тяжело применять броневики. Их передвижение ограничивается редким открытым пространством, полузвериными дорожками, а также очень нечасто встречающимся редколесьем.
Тем не менее, броневики сейчас в роли мобильных бронированных пулемётных точек, а также средств огневой поддержки ударных батальонов.
Основную массу потерь противнику сейчас наносят именно ударники, прорывающие полуслепую оборону, выставляемую японцами, и заходящие вглубь вражеской оборонительной линии.
Возможно, японский генерал уже жалеет о том, что ввязался в эту авантюру…
В небе над Аркадием пролетел самолёт — скоро будет утренняя аэрофотосъёмка. Если японцы сумели за ночь возвести оборону за прогалинами и участками редколесья, то в штабе об этом узнают и организуют артиллерийские обстрелы.
— … одна батарея, квадрат Ж16, — продолжал Аркадий передавать артиллеристам данные сухопутной разведки.
Эти батареи нужно подавить до того, как авиаторы начнут свою работу, чтобы можно было сразу понять, насколько эффективно отработали артиллеристы.
— Скопление живой силы противника, квадрат М19, — также добавил Аркадий.
Можно было поручить это кому-то ещё, но он координирует действия войск, а радиостанция у них всего одна — поэтому он затрачивает незначительное время на передачу координат для артиллерии.
Японцы, если и слушают сейчас эфир, совершенно не имеют времени и возможности, чтобы оперативно перемещать батареи и подразделения, поэтому Аркадий действовал, как генерал Самсонов — говорил в открытую, на всю тайгу в радиусе четырёх десятков километров.
Артиллерию так быстро не переместить, а вот пехота сама не захочет никуда перемещаться.
Причиной нежелания японцев совершать какие-либо манёвры является инновация, производимая Мотовилихинским механическим заводом. Это первые серийные противопехотные мины, к тому же, оснащённые самоликвидатором.
Самоликвидатор выбрали самый надёжный — механический. Часовой механизм сложен в производстве, поэтому производят его в Петрограде, на Механическом заводе № 1.
Мины будут лежать в сырой земле ровно неделю, после чего начнут взрываться.