Наши уже не придут 2

RedDetonator

Неизвестно, с кем генерал Немиров заключил соглашение о сдаче города, но этот неизвестно кто держал своё слово.

Когда броневики заехали в Хабаровск, улицы его были пусты.

Укрепления, вдоволь понастроенные практически на каждой улице, никто не занимал, а гражданские сидели в своих домах и опасливо поглядывали на заходящие в город войска из-за занавесок.

Броневики триумфально заехали на военный плац, размещённый рядом с кадетским корпусом, который закрыли бог весть когда, а там их встретила целая делегация.

— Что вы тут устроили?! — выглянул Бронислав из бронемашины.

Усатый

мужчина, одетый в недешёвый костюм, растерялся.

— Мы посчитали своим долгом приветствовать… — заговорил он, когда отошёл от смятенья.

— Отложите это для генералов! — приказал ему Удальский. — Скройтесь!

— Командование мятежников находится в тюрьме! — заспешил главный приветственный делегат. — Слава Советской России! Да здравствует Революция!

— Уходите! — вновь приказал ему Удальский. — Гвардии старший лейтенант Каримов, взять городскую тюрьму под охрану!

Они проехали весь город на первой скорости, в сопровождении ударников, идущих пешим порядком.

Договорённости договорённостями, но существует установленный порядок…

Через полтора часа гвардии подполковник Удальский, действующий совместно с гвардии подполковником Вороновым, окончательно удостоверились, что вражеских сил в городе нет и можно загонять в него бронепоезд со штабом корпуса.

*1 декабря 1919 года*

Скоро Новый год, а Аркадий до сих пор возится с Приморьем. В принципе, дело осталось за малым, но работа ещё не сделана.

Сегодня, чуть более полутора суток спустя, у него, наконец-то, появилась возможность побеседовать с Корниловым.

Бедолагу взяли прямо ночью, в его квартире, расположенной в сотне метров от здания штаба 8-й армии.

Аркадий знал, что Корнилов уже давно должен был умереть. Если Немирову не изменяла память, а делала она это крайне редко, это должно было случиться на Кубани, под Екатеринодаром, вследствие роковой случайности.

Но Немиров уже так сильно «наследил», что абсолютное большинство случившихся в его истории случайностей не имеют никакой возможности случиться.

Корнилов вообще не должен был так быстро уходить за Казань — он не должен был почувствовать сильной угрозы от большевиков.

Но стараниями Немирова Корнилов не рискнул уходить за Дон, чтобы не соблазнить генерала Алексеева перекрыть его с севера и зажать на Кавказе. Поэтому Корнилов сразу же ушёл подальше, чтобы занять наиболее выгодные позиции и выиграть побольше времени на подготовку. Это не помогло, но он старался.

И вот, генерал от инфантерии Корнилов, вероломно преданный соратниками, подговорёнными Столыпиным, сидит перед Немировым. Сидит он на табуретке, а Немиров задумчиво смотрит в окно.

— Измываться вызвал? — спросил Лавр Георгиевич.

— Нет, — ответил Аркадий, не поворачиваясь к нему. — Просто поговорить.

— Какой в этом смысл? — искренне недоумевая, спросил Корнилов.

— Мы воевали друг против друга с конца 1917 года, — сказал ему Аркадий. — Ты начал мятеж и ровно в тот день началось наше противостояние. А я не разговаривал с тобой никогда — я считаю, что это неправильно.

— О чём нам говорить, предатель? — спросил Корнилов.

— Меня интересуют

некоторые непонятные моменты, — ответил на это Аркадий.

— Если ты об армейской казне и прочем — это всё утащил иуда Столыпин, — процедил Корнилов с ненавистью.

— Почему у вас всё всегда сводится к деньгам? — развернулся к нему Немиров. — Думаешь, мне есть дело до этих жалких бумажек или блестящих монет?

— Тогда чего ты хочешь? — после паузы, спросил Лавр Георгиевич.

— Я хочу знать, почему ты не предпринял ничего против броневиков? — задал Немиров вопрос.

— А я, по-твоему, не предпринимал? — грустно усмехнулся Корнилов. — Мы рыли против твоих броневиков специальные окопы, усеивали поля рогатками и колючей проволокой, но всё было тщетно. Можешь считать себя гением стратегии или кем ты там себя возомнил, но в тебе нет ничего этого — ты просто использовал против нас непобедимый козырь. В этом вся твоя «стратегия», в этом вся твоя «гениальность». Больше у тебя нет ничего, генерал Немиров.

— А подумать? — вздохнул Аркадий. — А осмыслить? Я видел на данных аэрофотосъёмки, что ты стремительно эволюционируешь. К сожалению, для тебя, это было тупиковое направление эволюции.

— Да? — усмехнулся Корнилов. — А ты никогда не задумывался, что бы ты сделал?

— Если бы я оказался на твоём месте? — спросил Аркадий.

— Да, — кивнул Лавр Георгиевич. — Представь, что тебе было не плевать на Россию и ты решился на отчаянный шаг, чтобы спасти её. И теперь против тебя полчища перекрасившихся в красный христопродавцев, пользующихся превосходством в промышленности и живой силе. Вот что бы ты сделал?

— Я бы, для начала, посмотрел на то, что делали те, кто уже воевал против Красной Армии, — улыбнулся Немиров. — Немцы — они ведь умные. Они, вопреки распространённым мифам об орднунге и фанатичной любви к порядку во всём, очень быстро адаптируются. И когда мы брали Кошице, они использовали против нас зенитные орудия. Что мешало? Вот скажи мне — что мешало?

Корнилов сжал челюсть и ничего не ответил.

— Да один расчёт 37-миллиметрового орудия Максима, в правильном месте, может напрочь остановить наступление целой роты бронемашин! — продолжал Аркадий. — Они небольшие, поэтому их можно хорошо прятать на местности! Да будь я на твоём месте, это наступление по Транссибу растянулось бы на годы!

В принципе, меры противодействия орудиям противника давно уже есть, но, несомненно, это бы осложнило абсолютно всё. Возможно, бронемашины, как ударная сила, уже станцевали свой последний танец — дальше будут противотанковые орудия, противотанковые ружья и новые тактики борьбы с танками. И последнее — это самое важное.

— Это ведь не всё, что ты уже придумал «против себя», не так ли? — ожесточённо усмехнулся Корнилов.

— Естественно! — ответил Аркадий. — Концентрированный огонь артиллерией — ну, это вы реализовать не могли, потому что у вас проблемы с радиостанциями. Специальные засады против бронетехники — вот это вы могли реализовать очень легко. Ты знал, что изнутри броневика не видно практически нихрена? Не знал. А должен был. В конце концов, отлично подошла бы придумка немцев — отправка штурмовых групп для целенаправленного выведения из строя вражеской бронетехники!