Наши уже не придут 2
Шрифт:
— Я не вдавался в подробности европейских дел, — сказал на это Пётр. — Но у вас неоспоримое превосходство в промышленности, живой силе и боевом духе — это очевидно. Корнилову не победить вас, как бы он ни хорохорился. Это невозможно.
— Так, — кивнул Немиров.
— Я предлагаю вам сдать Хабаровск, — произнёс Столыпин. — Но при условии, что вы дадите нам время уйти из Владивостока.
— Кому «нам»? — уточнил Аркадий.
— «Мятежникам», «контрреволюционерам», «иудам», «старорежимникам» и так далее, — пояснил бывший министр. —
— Корнилова упустить я не могу, — не согласился Аркадий. — Он и его генералы очень нужны мне. Питаю очень интимные чувства к этим персонам, поэтому не считаю себя готовым расстаться с ними просто так.
— Дайте список, — сказал на это Столыпин.
— Даже так? — удивился Аркадий.
— Корнилов подвёл всех нас, — произнёс Пётр. — Он не оправдал возложенных ожиданий, что привело к бессмысленной гибели десятков тысяч солдат. И в правительстве его я не вижу особого смысла — обычные соглашатели.
— Почему ты, Пётр Аркадьевич, упорно держишься этой стороны? — спросил Немиров. — Почему просто не ушёл?
— По личным причинам, — ответил Столыпин. — И тебя они не касаются. Тебя устраивают мои условия?
— В целом — да, — подтвердил Аркадий. — Тебя тоже было бы хорошо арестовать, но я реалист — ты, в любом случае, смоешься через Владивосток.
— Тут ты прав, — сказал на это Столыпин.
— Хорошо, тогда слушай перечень генералов, которые нам нужны… — принял окончательное решение Аркадий.
*30 ноября 1919 года*
— Это слишком рискованно… — пробурчал Удальский.
— И это говоришь ты? — усмехнулся Воронов.
— Я никогда не лез на подготовленные позиции противника без артиллерийской подготовки, — ответил на это Бронислав.
— Есть какие-то резоны, — произнёс Воронов. — Есть же договорённости…
— Ладно, по машинам… — вздохнул Удальский.
Спустя некоторое время, броневики выстроились в колонну и поехали к Алексеевскому мосту.
Бронислав ждал, что когда они заедут на мост, его либо подорвут, либо начнут обстрел беззащитных бронемашин с того берега, но они всё ехали, а огня с той стороны никто не начинал.
Ему известно, что в прошлую ночь на том берегу, в городе, происходила какая-то интенсивная стрельба со взрывами, но что это было — непонятно. Впрочем, среди офицеров появилась версия, что это сработало подполье. Правда, трудно поверить, что подполье смогло бы что-то поделать с таким количеством войск…
Генерал Немиров говорил, что всё схвачено и проблем с пересечением моста не будет. Но Удальского, всё равно, настойчиво гложет беспокойство. Не мог он поверить, что всё бывает так просто…
И всё же, они едут, а по ним никто не стреляет.
Мост, имеющий длину в два с половиной километра, был преодолён беспрепятственно — даже баррикады кто-то
На той стороне встречала группа солдат, стоящих у воткнутого в землю белого флага.
— Десант — на выход! — скомандовал Удальский, когда все бронемашины роты пересекли мост.
Мост через Амур не заходил в сам город — до города ещё идти минимум четыре километра. К северу Осиповка, а к востоку Матвеевка — небольшие деревни, за которые особо не закрепиться. Нужно организовать оборону плацдарма и готовиться к рывку на Хабаровск, но сначала — непонятные солдаты.
Ударники покинули десантные отделения и сразу же взяли под контроль периметр.
— Не стреляйте! — крикнул офицер мятежников, неверно интерпретировавший их действия.
— Никто ни в кого и не стреляет! — крикнул ему в ответ Удальский. — Стойте спокойно, без резких движений — тогда всё будет в порядке!
Удальскому бросилось в глаза наличие многих десятков человеческих тел, лежащих рядами в паре десятков метров от дороги. Их накрыли шинелями, чтобы не портили общий вид. Видимо, произошла какая-то междоусобица, в результате которой победу одержали сторонники сдачи города без боя.
Японцы оставили город пять суток назад — по политическим причинам. После сокрушительного поражения под Иркутском и отчаянного отступления, они были очень осмотрительны.
Офицер, которого держали под прицелом, приблизился к броневикам.
— Кто ваш старший? — спросил он.
— Гвардии подполковник Удальский, — представился вышедший к нему Бронислав. — С кем разговариваю?
— Капитан Воробьёв, — ответил офицер. — Мы не будем препятствовать вашему дальнейшему продвижению — в соответствии с договорённостями.
— Вы взяли город полностью? — уточнил Удальский.
— Да, — ответил Воробьёв. — Командующий состав арестован — мы передадим их вам очень скоро.
— Было сопротивление, как я понимаю? — поинтересовался Бронислав.
— Было, — подтвердил капитан. — Но сражаться были готовы немногие.
— Любопытно, — потёр Удальский подбородок, ещё раз глянув на трупы, сложенные в неровные ряды.
— Наши договорённости ведь в силе? — спросил обеспокоенный Воробьёв.
— Генерал Немиров своё слово держит — можете уходить, — разрешил Удальский. — И лучше вам сделать это до того, как мы займём Хабаровск…
— Строиться! — скомандовал капитан Воробьёв.
Дальше красноармейцы начали ставить оборону моста, а сапёры пошли проверять сам мост на предмет заложенной взрывчатки.
Окопы были вырыты и обложены мешками с песком, а проверка моста показала, что заряды когда-то были, но их уже сняли.
Мост, можно считать, в безопасности, о чём Удальский сообщил в оперативный штаб. После этого на восточный берег зашли остальные роты бронеавтомобильного батальона Бронислава, а затем, после того, как Удальский повёл свой батальон к Хабаровску, и батальон Воронова.