Наши уже не придут 5
Шрифт:
Согласно данным аэрофотосъёмки и сухопутной разведки, «пионеры» превратили этот собор в крепкий опорный пункт: вырыли вокруг окопы, построили блиндажи, установили пулемётные гнёзда и пушки ПТО, а также разместили батарею миномётов прямо на кладбище женского монастыря.
С одной стороны, Говоров осуждал «пионеров» за то, что они лицемеры — используют для обороны то, что поклялись защищать, но с другой, прекрасно понимал — эти собор и монастырь построены в Средневековье, на самом выгодном, с оборонительной точки зрения, месте, с утилитарной целью — защитить население от набегов мавров.
«Иронично…» — подумал Иван, вспомнив, против кого они сейчас сражаются.
Но худшее в этой ситуации — артиллерию применять запретили, так как историческая ценность, а ещё там содержатся
— Дальше не поеду, родной, — выглянул из БТР-2 старший лейтенант Вицын. — Тут крыши прямо над головой — гранатами забросают, как пить дать.
— Но нам поддержка нужна… — произнёс Говоров.
— Либо все здания зачищай вдоль улицы, либо я никуда не поеду, — ответил на это старлей. — Устав не разрешает просто кидаться в эти переулочки…
— Ладно, придумаю что-нибудь сейчас, — вздохнул старшина.
Повезло, что фалангисты не рискнули укрепляться в средневековой башне, что стоит на пути наступления — судя по разведданным, там можно было оборудовать неплохой опорник, правда, без возможности эвакуироваться, если оборона рухнет. Дураков нет, все это поняли, поэтому довольно-таки неплохая башня так и стоит незанятая.
— Есть дымовые шашки? — спросил Говоров.
— Ну… — замялся старлей. — Вообще-то есть, но отчитываться потом…
— Я проставлюсь — обещаю, — заверил его старшина.
— Сколько надо?
Штурм опорника начался спустя полтора часа.
Штурмовики подошли к нему с двух улиц — с улицы Аламин и Марино, причём с последней подходить было максимально сложно, по причине того, что это «ничья земля».
Устранение пулемётчика на колокольне стало сигналом для массированного обстрела опорника дымовыми шашками. Когда завеса встала, травя фалангистов удушливым дымом, взвод Говорова пошёл в атаку и сразу же навязал им ближний бой.
Началась оглушительная перестрелка, но Иван отметил, что прекратились характерные хлопки — 81-миллиметровые миномёты прекратили стрельбу, а это значит, что группа на улице Марино уже вступила в бой.
Когда штурмовая группа Говорова достигла собора, началась кульминация — на несколько десятков секунд интенсивность стрельбы резко возросла, а затем столь же резко снизилась, по причине того, что был взят «перерыв» на гранаты.
После длинной серии хлопков штурмовики ворвались в задымленный собор.
Преодолев паперть, или как это называлось у католиков, Говоров ворвался в притвор, в котором всё уже было кончено, но в дальней части, где в православных церквях обычно находится храм, возникали яркие вспышки, сопровождаемые ружейным и автоматным грохотом.
Остро вспыхнула боль в груди, Говоров рухнул на пол, после чего сразу же отполз за массивную скамью и ощупал место ранения.
При движении левой руки сразу же заболело в груди, а значит, что-то сломано — это как минимум.
Судя по удаляющимся звукам, храмовая перестрелка продлилась недолго и переросла в алтарную. А затем всё стихло.
Ивана нашёл санинструктор.
— Живой? — спросил он.
— Похоже на то, — ответил Говоров. — Что-то сломало пулей — рукой шевелить больно.
— Ничё-ничё, — улыбнулся санинструктор. — Сейчас вытащим тебя на свет и посмотрим, что тебе сломало…
Примечания:
1 — О реорганизационных действиях РККА накануне Великой Отечественной — в эфире рубрика «Red, зачем ты мне всё это рассказываешь?!» — в то время было очень сложно получать актуальную информацию с зарубежных полей сражений, поэтому если что-то происходило, скажем, во Франции, например, её форменный разгром Вермахтом, то в СССР приходили очень обрывочные сведения, за достоверность которых никто не ручался. Именно поэтому реакцией на то, что Вермахт широко применяет танковые корпуса, стало немедленное увеличение количества танковых корпусов в РККА. Правда, информация оказалась недостоверной, не в том, что немцы применяют танковые корпуса, а в том, что у них понимается под «танковым корпусом». У них танков в этих
Глава третья
Тротиловое эхо
*10 августа 1935 года*
— … и да, это обойдётся нам в крупную сумму, но зато мы получим более дешёвый алюминий, чем конкуренты, — продолжил Леонид.
Он выступал перед советом директоров — полуформальным органом, необходимым для того, чтобы выполнять все его хотелки и контролировать операционную деятельность концерна «K-Group».
— Так что изыскивайте средства, думайте и соображайте — нам нужно залезть в проект ГЭС в Кентукки, — потребовал Леонид. — «K-Dam» — это исключительно моя заслуга, моя и только моя, поэтому, если с Кентукки не будет результатов, я начну задумываться о том, а нужен ли мне совет директоров в нынешнем составе…
«K-Dam» — это проект дамбы в округе Марипоса, штат Калифорния, который Курчевский выхватил из рук федерального правительства. Рузвельт хотел, чтобы были проведены тысячи тендеров, чтобы всё прошло в духе американской мечты, но Леонид сумел убедить его, что для США будет лучше, если эту дамбу построит он, с участием 75%, а государство построит на освободившиеся средства что-то другое.
В конце концов, тендеры объявлять пришлось, но уже от лица концерна, чтобы найти подрядчиков по бетону, металлу и прочим материалам. Леонид, конечно, стремился сделать свою компанию способной самостоятельно решать все виды задач, но совсем в глубину он не погружался…
— Мистер Курчевский, — заговорил Конрад Миллс, исполнительный директор «K-Ground». — Мы постараемся выторговать лучшие условия.
— Мне не стараться надо, а выторговать, — пригрозил ему пальцем Леонид. — Вы знаете, что будет в ином случае… На этом всё — возвращайтесь к работе.
Настроение у него не очень — месяц назад он узнал, что Кэтрин спит с садовником. По причине врождённой подозрительности и стойкого убеждения, что до конца нельзя доверять никому, даже себе, во время заключения брака они также заключили брачный договор. И в этом брачном договоре были предусмотрены последствия измены одной из сторон.