Наши уже не придут 5
Шрифт:
Так что Кэтрин вновь Хэпбёрн, без денег, без права видеться с детьми — начинает с самого начала.
А Леонид всё также безумно богат, но очень зол…
Ещё и Центр совсем не радует — теперь приходится объяснять интересующимся органам, почему он активно торгует с испанскими республиканцами и почти ничего не продаёт националистам.
Рузвельт относится к этому с пониманием, ему и самому эти националисты не особо нравятся, но у Джона Гувера, директора новообразованного ФБР, взгляды несколько отличаются — он считает, что республиканцы — это, суть, коммунисты, а с коммунистами у
Ну и сам Франклин тоже хорош — дал Гуверу приказ искать признаки подрывной деятельности фашистов и коммунистов. И теперь директор ищет эти признаки везде. В том числе и в действиях Курчевского.
Причём самое удивительное — Гувер считает Леонида, скорее, сторонником фашистов, чем коммунистов, но не тех фашистов, что в Германии, а тех, что в Италии. В общем-то, Леонид считал Джона Гувера очень странным человеком, который ищет проблемы там, где их нет. Точнее, они там точно есть, но…
«Впрочем, то, что я продал 500 самолётов и 170 броневиков Муссолини, наверное, выглядит как открытая поддержка», — подумал Леонид, выходя из главного офиса концерна.
Ситуация напряжённая — Гувер копает под него, ищет связи с итальянскими фашистами, а сам Курчевский из-за этого оборвал связь с Центром, на неопределённый срок.
«Но Гувер ведь не идиот…» — подумал Леонид, садясь в свой новенький Роллс-Ройс Фантом II. — «Должны же быть какие-то основания для того, чтобы он считал меня сторонником Муссолини…»
— Куда ехать, босс? — спросил Колин, его личный водитель.
— В Эмпайр-стейт, — сказал Леонид. — Езжай помедленнее — я хочу подумать.
— Хорошо, босс, — кивнул водитель.
И Курчевский начал анализировать ситуацию.
Бенито Муссолини, вопреки ожиданиям, не друг Испанской Фаланге, потому что с нею очень крепко дружит Адольф Гитлер, с которым не дружит Муссолини. Делает ли это действия Леонида, поддерживающего республиканцев, врагов Испанской Фаланги, другом Муссолини?
Аргументация выглядела слабоватой…
«А может, надо смотреть на это в контексте Мексики?» — вдруг озарило Леонида.
Что он построил в Мексике? А он построил там голубую мечту Муссолини.
Максимально централизованная экономика, генерирующая прорву денег, расходуемых на её собственное расширение и усиление. Благодаря тому, что на частную конкуренцию не тратится уйма ресурсов, Леонид уже начал постепенную индустриализацию центра Мексики. Выпускники католических техникумов устраиваются на новые заводы, производящие дешёвые товары, которые Леонид недёшево продаёт в США, возвращая в Мексику лишь процент, окупающий производство и чуть-чуть сверху.
Леонид проводит политику извращённого колониализма, с мексиканской спецификой — в отличие от классической модели, он производит дешёвые продукты в «колонии» и потом завозит их в США, а не использует «колонию» в качестве источника сырья и рынка сбыта готовой продукции. То есть, всё-таки, использует, но другой продукции — произведённой в США и не имеющей отношения к Мексике.
Он творит историю. Нигде больше в мире нет такой экономической модели.
Да, картелизация промышленности и аграрного сектора, подчинение их единому координационному органу, объединение промышленников
Теперь Леонид понял: Гувер легко мог усмотреть в этом приверженность идеям Муссолини.
«… по плодам их узнаете их…» — вспомнилась Курчевскому цитата из Евангелия от Матфея. — «Говорить я могу что угодно, а вот дела мои говорят сами за себя, да…»
Но это были решаемые проблемы. В конце концов, можно вывести Гувера на откровенный разговор и расставить все точки над «ё».
А вот какая проблема была неразрешима — «Сухой закон» отменят со дня на день.
Леонид честно держался до последнего. ЧВК «Царская стража», вместе с дружинниками из «Антисалунной Лиги» патрулировала улицы и препятствовала организации митингов сторонников отмены антиалкогольного закона. Сам Курчевский выступал на совещаниях и подкупал нужных людей в правительстве, чтобы тема буксовала, но…
… американское желание выпить преодолело все создаваемые препоны.
Чётко отлаженная система, снабжавшая большую часть США насквозь незаконным мексиканским алкоголем, сделавшая текилу вторым по популярности напитком, теперь обречена. Сотни миллионов долларов — больше их не будет.
«1935 — худший год в моей жизни», — констатировал Леонид. — «Хуже ещё не было».
Впрочем, он неплохо наварился, ведь, даже по примерным прикидкам, выходит впечатляющая сумма — после полного захвата нелегального рынка Курчевский начал зарабатывать на алкоголе около 1,2 миллиардов долларов США в год. Из них около 600 миллионов уходили в СССР.
Остальное приходилось «отмывать» и пускать в оборот концерна, чтобы не создавать слишком явного оттока денег из страны.
Но лавочка скоро закроется, поэтому «нечистоплотные парни» Парфёнова отгружают последние партии алкоголя…
«Наверное, придётся дать части моих мексиканских спиртовых заводов умереть», — подумал Курчевский. — «Можно было, конечно, задавить оживающих производителей всей своей промышленной мощью, но Гувер, сукин сын…»
Рассматривается вариант международной торговли, всё-таки, алкоголя в Мексике производится на половину США, но это уже не так выгодно, ведь в другие страны не продашь одну бутылку текилы по цене десяти. Тем не менее, Леонид собирался что-то предпринять, чтобы не губить производства.
Глядя в окно, на пролетающие мимо улицы Нью-Йорка, Курчевский размышлял о тяжести судьбы долларового миллиардера.
В пентхаусе небоскрёба Эмпайр-стейт его ждут переговоры с наследниками Рокфеллера — необходимо утрясти кое-какие детали о купле-продаже нью-йоркской земли…
*30 сентября 1935 года*
А ведь он изначально предлагал избавиться от щелевой установки курсового пулемёта, но его не послушали.
Немиров стоял перед корпусом танка Т-14А, изготовленным с учётом опыта боёв в Испании.