Наши уже не придут 5
Шрифт:
Десятник огляделся.
— Эй, раб! — обратился он к Хайлу. — Вытащи из того ящика винтовку!
Тем временем, артобстрел плавно переместился к их траншее. Снаряды начали взрываться очень близко к блиндажу, поэтому внутри поднялась пыль.
В руки Дмитрию вручили будто бы новый АФ-18–5. Эфиопы творение Фёдорова не любят, так как оно, на их взгляд, слишком капризное и даёт слишком частые отказы.
Зато вот итальянцы очень ценят подобные трофеи, так как они на голову лучше винтовок Каркано M1891. Но эфиопы предпочитают ППД-18–3, а также винтовки системы
Проверка выявила, что автомат, действительно, новый. Видимо, солдаты боялись его трогать, чтобы не сломать, а офицеру тоже не хотелось, чтобы прилетело за порчу военного имущества. Наверное, там таких автоматов ещё пара десятков лежит…
Кульбин быстро набил магазин переданными патронами, после чего умело зарядил автомат. Оружие ему очень хорошо знакомо, ведь устройство ровно то же, что и у АФ-18–3, с которым он воевал в Польскую кампанию, но нет режима автоматического огня.
К счастью, прямого попадания в блиндаж не было, хотя было попадание в траншейный отвод к блиндажу, поэтому кого-то у входа посекло осколками и контузило.
Артобстрел смещался несколько раз, а затем резко оборвался. Это могло означать только одно.
— На позиции, дети шакала!!! — проревел асиралека Гирма. — И чтобы все стреляли точно во врага!!! Я казню каждого, кто не убьёт сегодня хотя бы двоих цыганят!!!
Кульбин тоже занял место у бруствера, рядом с Хайлу и Асефой.
По изрытому взрывами полю поехали новые танкетки итальянцев — гусеничные нечто, оснащённые пулемётами. Экипаж у них два человека, правый — механик-водитель, а левый — пулемётчик и командир.
— Сегодня я умру… — пробурчал джара Асефа, набивающий рот сладкой соломкой. — Эй, совави, угощайся! И ты тоже, Хайлу!
Дмитрий принял одну соломинку.
Итальянцы начали поливать траншеи из пулемётов, но это был огонь на ходу, поэтому если в кого-то и попадали пули, то чисто случайно.
Из-за того, что траншеи были зигзагообразными, вырытыми и оборудованными по стандартам РККА, не видно, что происходит по флангам.
Танкетки приближались. На лобовую броню их были уложены мешки с песком, что признано эффективным средством против винтовочных бронебойных пуль — по причине сравнительно лёгкого противодействия, император запретил выдавать солдатам бронебойные пули. Борьбу с бронетехникой возложили на расчёты бронебойщиков с СВВ-24.
И бронебойщики проявили себя. В одну из танкеток попало сразу несколько пуль, после чего танкетка встала, а из люка наружу полез пулемётчик, которого сразу же пристрелили.
Вслед за танкетками шла итальянская пехота, поддерживаемая миномётами и полевыми пушками.
Кульбин не должен был участвовать в этом, но так уж получилось — кто же знал, что атака начнётся именно сейчас?
И он открыл огонь. Верно идентифицировав командира отделения, который орал на своих подчинённых, не желающих вставать и продолжать наступление, Дмитрий выстрелил и попал ему в область живота. Офицер сложился и это подорвало решимость его подразделения —
Бронебойщиков, засевших в пулемётном гнезде, взорвало артиллерийской миной, вместе с пулемётным расчётом. Размещение бронебойщиков в одном гнезде с пулемётчиками было непростительной ошибкой, но такое тут сплошь и рядом — уровень подготовки офицеров у эфиопов близок к отвратительному.
Никто не пошёл на замену бронебойщикам, поэтому Кульбин решил, что нужно проявить инициативу.
— Асефа и Хайлу, за мной! — командным тоном выкрикнул он.
Рядовой и оруженосец подчинились беспрекословно.
В пулемётном гнезде были лишь изорванные осколками трупы. Один из бронебойщиков ещё шевелился, но это были предсмертные судороги — у него нет левой руки, а изо рта обильно идёт кровь. Не жилец.
Пулемёт ДП-25 был в исправном состоянии, а окровавленный осколок, торчащий в прикладе, не в счёт.
— Асефа — за пулемёт! — дал Дмитрий приказ. — Хайлу — будешь подавать ему ленту!
Сам он спустил на утоптанную землю труп бронебойщика и занял его место. Патрон в казне, солдат просто не успел выстрелить — его убило даже не миной, а пулей в голову.
Танкетки всё ближе…
«Сейчас всё исправим, ещё ничего не кончено…»
Выстрел.
Дмитрий метил в область пулемётчика, над мешками с песком. Судя по возникшему султанчику песка, надо брать выше.
Пулемётчик что-то понял, так как начал поливать разорённое пулемётное гнездо очередями. Но Кульбин уже отполз и выжидал, лёжа в пыли.
— Ай, мать твоя шлюха, цыганёнок!!! — заорал Асефа и рухнул на землю.
Дмитрий подполз к нему и понял, что его ранило в левое плечо — не боец на сегодня. Он вытащил из подсумка рядового перевязочный пакет и быстро перебинтовал рану.
— Ползи в блиндаж санитаров! — приказал Кульбин Асефе. — Хайлу, скоро понадобится твоя помощь! Не поднимайся! Лежи!
Рядовой Асефа медленно отполз в отвод, а Дмитрий вернулся на стрелковую позицию.
На этот раз танкетка была гораздо ближе, но пулемётчик был увлечён какой-то другой целью. Это шанс.
Прицелившись точно над шаровой установкой, Кульбин сделал выстрел. Сталь была пробита, а пулемётчик мёртв. Ранить его не могло, потому что пуля попала ему точно в голову.
Вложив патрон в казённик, Дмитрий закрыл затвор и выстрелил в механика-водителя, который уже дал задний ход. Этого тоже убило — бронемашина проехала ещё пару метров, после чего замерла.
— Хайлу, вторым номером! — приказал Кульбин, метнувшийся к пулемёту.
Судя по тому, что видно вокруг, танкетки себя не показали — их, большей частью, выбили, но пехота продолжала наступать. И из-за того, что эфиопские пулемётные гнёзда тоже размочалили в щепки и клочья земли, это наступление имело кое-какой успех — они приближались к траншеям.
«Это тоже можно исправить…»
Поцарапавшись об осколок, всё так же торчащий из приклада, Кульбин приник к оружию и открыл огонь. Хайлу подавал ленту, а Дмитрий уверенно срезал подступающую пехоту.