Наши уже не придут 5
Шрифт:
Против огневой мощи ДП-25, оснащённого утолщённым стволом, итальянская пехота не устояла — вражеские солдаты снова залегли, больше не в силах подняться.
— Уходим! — скомандовал Кульбин, когда понял, что скоро произойдёт. — Бери СВВ и патроны к пулемёту!
Сам он отсоединил от станка пулемёт, а также схватил цинк с патронами.
Они покинули пулемётное гнездо, чтобы удалиться от него метров на сто. Дмитрий выбрал подходящее место в траншее и установил пулемёт.
Спустя несколько минут по пулемётному
Итальянцы провели хорошую разведку, поэтому расположение пулемётных гнёзд не являлось для них секретом, но артиллеристы подкачали и не сумели превратить каждое из них в труху…
— Ленту приготовь! — приказал Дмитрий оруженосцу.
Надёжная машина для убийств работала, как хорошо настроенные часы, посылая во врагов строго отмеренные порции смерти, а в голове Кульбина возникла давно позабытая пустота. Это такое особенное состояние, в которое он входил от боевого накала, когда его тело работает будто бы само, действуя быстро и точно.
Лента закончилась, но Хайлу уже поднёс новую и помог перезарядить пулемёт.
Ствол раскалился, но снижать темп Кульбин не мог — противник продолжал напирать.
ДП-25 неизбежно начал «плеваться» — ствол слегка изогнулся, поэтому точность резко упала. По-хорошему, его нужно заменить, но они с Хайлу забыли сменный ствол и инструменты в пулемётном гнезде.
— Господин совьетави! — примчался какой-то солдат с деревянной коробкой и цинком патронов. — Я принёс сменный ствол и боеприпасы!
Видимо, его действия не остались незамеченными командованием, поэтому кто-то распорядился поддержать его патронами и сменным стволом.
Дмитрий стащил пулемёт на дно траншеи и принял у солдата асбестовую перчатку и пассатижи.
Процедура замены ствола происходит легко и просто… если не доводить его до раскалённого состояния.
Кульбин надел перчатку, открыл крышку ствольной коробки, после чего потянул за специальную ручку, чтобы освободить ствол. После этого он извлёк ствол, что потребовало немалого усилия, так как тот расширился от экстремальной температуры.
Солдаты в траншее усилили интенсивность стрельбы, что косвенно свидетельствовало о приближении итальянцев.
Дмитрий ускорился. Он отбросил всё ещё раскалённый ствол и аккуратно установил новый. Этот был стандартной толщины, то есть, пехотный — он будет перегреваться гораздо быстрее, что нужно учитывать.
Закрыв ствольную коробку, Кульбин перезарядил пулемёт и поднял его на бруствер.
— Не спи — держи ленту! — приказал он Хайлу.
— Да, господин! — ответил тот.
— Я тебе не господин! — поморщился Дмитрий. — И пригнись!
Итальянцы были метрах в ста — они ползли через раскуроченное поле, используя воронки и противотанковые надолбы в качестве укрытий.
Когда заговорил пулемёт, дела у пехоты противника сразу же пошли плохо. Кульбин безжалостно
Ствол снова начал краснеть, но Дмитрий решил не доводить до этого и начал смену позиции.
Он решил, что нужно вернуться в пулемётное гнездо, ведь оттуда открывается отличнейший вид на поле боя, а там, где отличнейший вид, там и возможности для обстрела отличнейшие.
Впрочем, они с Хайлу даже не успели дойти до разбомбленного гнезда, когда стало ясно, что итальянцы, на сегодня, всё…
Воспользовавшись случаем, Дмитрий снял с себя фотоаппарат, всё это время висевший на груди, и начал фотографирование поля сражения.
Тела итальянских солдат, повисших на колючей проволоке, дымящие или просто навсегда замершие танкетки — особенно сильно выглядела та, командира которой расстреляли при попытке выбраться, раскуроченные траншеи, погибшие эфиопские солдаты, живые солдаты, с улыбками облегчения курящие на дне траншеи…
Правда войны, без прикрас.
— Господин Кульбисафу, — обратился к нему Хайлу. — А можете меня сфотографировать с ружьём? Ну, будто я стреляю по танкетке — вон той, что как будто целая?
— Давай, — кивнул Дмитрий.
Постановочное фото получилось на заглядение: он сфотографировал Хайлу справа, потому что на правой его щеке был длинный осколочный порез, что прибавляло бойцу мужественности. В кадр попала и танкетка, до сих пор выглядящая весьма угрожающе.
— Хорошо получился, — улыбнулся Кульбин. — Завтра приду — дам тебе фотографию.
— Спасибо, господин Кульбисафу! — поклонился оруженосец.
— Идём в блиндаж санитаров — надо посмотреть, как дела у Асефу, — позвал его Дмитрий. — Но сначала нужно унести пулемёт и ружьё в ваш блиндаж, а то сопрут…
Глава десятая
Атомная воля
*8 марта 1937 года*
Генерал-лейтенант Георгий Жуков сломал сжимаемый в руке карандаш, но заметил это не сразу.
Всё плохо.
Германия прислала в Испанию, на поддержку к неожиданно взлетевшему к вершине власти генералу Франко, четыре пехотные дивизии.
Немцы устроили морскую высадку в Бискайе, а республиканский флот не посмел что-то с этим поделать — есть определённые негласные запреты, которые нельзя нарушать…
А Бискайя — это тыл.
Расширение помощи националистам все ожидали, но никто не ожидал, что она будет настолько масштабной.
Лига наций молча наблюдает за происходящим, хотя не так давно она исключила СССР из состава стран-участниц, под предлогом его вины в организации революции в Испании.