Наши уже не придут 5
Шрифт:
— Предлагаю, во избежание дальнейших провокаций, а также быстрого выявления диверсантов, вывести из Судетской области все чехословацкие войска, — произнёс Эйтингтон.
— Не крутовато? — нахмурил брови Аркадий.
— Диверсионные группы работают на уровне отделение-взвод, — вздохнул Наум Исаакович. — Чтобы эффективно нейтрализовать их, необходимо либо задействовать огромную массу войск для защиты каждого крупного поселения, либо лишить их возможности легально перемещаться под видом чехословацких солдат.
— Тяжело… — произнёс Немиров. — Хотя… Так!
Вывод чехословацких войск — это не просто стратегическая задача, но и политическая. Националистов сейчас хватает везде, в том числе и в Чехословакии, поэтому кто-то может усмотреть в выводе войск из Судет урон национальной гордости и симптом политического кризиса правительства Бенеша. Ведь одно дело, когда Красная Армия усиливает присутствие Чехословакии в Судетах, а другое — когда она де-факто заменяет её там. Без контекста, это может выглядеть, как оккупация. А националисты, в свойственной им манере, контекст общественности давать не будут.
«Бенеш продаёт страну большевикам по частям», — представил, что могли бы начать заявлять чешские и словацкие националисты, Аркадий. — «Это проблема».
Тем не менее, он поднял трубку и запросил у телефонистки линию со Сталиным.
— Иосиф Виссарионович, есть пара десятков минут на беседу?
Когда Сталин ответил утвердительно, Аркадий покинул кабинет и поднялся на один этаж.
— Нужно вывести чехословаков из Судет, — сходу бросил он аргумент.
— Тогда может, сразу их оккупируем? — предложил Сталин. — Чего тянуть-то?
— Сейчас я серьёзно, — вздохнул Немиров. — Против нас ведут грязную игру и я хочу пресечь её в корне. В этой плоскости конфликта мы не победим, а только замараемся.
— Это так быстро не решается, — покачал головой Иосиф Виссарионович. — А ты не думаешь, что при выводе чехословацких войск, эти «грязные игроки» не пойдут с ними?
— А смысл? — спросил Аркадий. — Да и это смертельный риск — в своих войсках чехословаки разбираются, поэтому быстро выведут диверсантов на чистую воду. Проблема-то в том, что наши войска не разбираются, кто есть кто и несут потери от диверсионных акций.
— Нужно будет связаться с Бенешом, — произнёс Сталин. — Сомневаюсь, что он будет рад нашему предложению…
*20 октября 1938 года*
— Замещение чехословаков на позициях идёт планово, — продолжал доклад генерал-лейтенант Мерецков. — Ещё рано говорить о прекращении диверсионных акций, но их количество сократилось существенно. На границе с Германией удалось поймать не менее шестисот диверсантов, получивших приказ об эвакуации.
— Замечательно, — улыбнулся Немиров, после чего перевёл взгляд на Эйтингтона. — А что по мирному населению?
— Волнения, в целом, прекратились, — ответил председатель КГБ. — Агитация дала свои плоды: фотографии зверств диверсантов растиражированы, поэтому население Судет полноценно осведомлено о происходящих событиях, большинство успокоилось,
Немцы только практикуются. В будущем то, что станет «Бранденбург-800», будет действовать изощрённее и масштабнее.
Только вот в Поволжье уже два года как сформированы четыре школы диверсантов, выпустившие уже свыше восьми с половиной тысяч выпускников.
Это четыре проекта: «Кёнигсберг-69», «Лодзь-77», «Нанкин-88» и «Исфахан-93».
Готовятся в этих школах тематические диверсанты, специально обучаемые под диверсионную деятельность в условиях целевых регионов и не только.
Курирует эти проекты Управление Специальных Операций при КГБ. А возглавляет это управление Павел Анатольевич Судоплатов, генерал-майор госбезопасности.
Группа «Кёнигсберг-69», например, создана специально для диверсионных акций в прифронтовой зоне и в глубоком тылу противника. Экипировка и оснащение у них идентичны подразделениям Вермахта и СС, как и документы, а также легенды.
Остальные группы нужны для таких же действий в Западной Польше, Китае и Иране.
— Есть косвенные свидетельства подготовки вооружённого восстания в Словакии, — сообщил Эйтингтон. — Словацкие сепаратисты, так называемые, лудаки, под руководством священника Йозефа Тисо, неоднократно сношались с членами Судетско-немецкой партии. Есть подозрение, что это канал связи с германской разведкой.
— И что уже предпринято? — поинтересовался Аркадий.
— Работаем сообща со 2-м управлением генштаба Чехословацкой Армии, — ответил председатель КГБ. — Я на связи с полковником Гаеком — он осознаёт масштаб проблемы и готов принимать жёсткие меры. Пришли к решению, что подавлять вооружённые выступления будут подразделения чехословаков, а не наши.
— Это правильно, — кивнул Аркадий. — На этом всё. Держите меня в курсе любых изменений.
Покинув кабинет, он направился в зал заседаний СНК — через десять минут должна закончиться встреча Сталина с президентом Мосцицким.
Немиров предполагал, чего хочет западнопольский президент, но ему хотелось знать точно — Сталин не будет скрывать подробностей.
Подождав немного в приёмной Сталина, Аркадий побеседовал с его секретаршей, Галиной Игнатовной Фёдоровой — она порекомендовала ему сводить супругу на новый фильм Эйзенштейна — «Небо Испании».
— Там самолёты, война, любовь… — рекламировала Галина фильм. — Черкасов великолепен — настоящий лётчик… А эта… Росита Диаз — настоящая испанка, красавица…
— Ну-ну, — улыбнулся Аркадий. — Возможно, выберу время и свожу Людмилу.
— А можете сказать, она, действительно, шпионкой была у фашистов? — спросила Фёдорова.
— Это же кино! — вздохнул Немиров.
На самом деле, была. Почти год передавала разведданные республиканцам, прямо из штаба Франко. Это настолько роковая женщина, что из-за неё, буквально, погибли сотни мужчин и, возможно, женщин. Её очень старательно искала контрразведка, поэтому, когда стало ясно, что её скоро возьмут, была проведена эвакуация.