Наши уже не придут 5
Шрифт:
— Нужно эвакуировать или продавать мои заводы, — ответил Леонид. — Продавать не хотелось бы, ведь всё уйдёт гораздо ниже рынка.
— А как ты провернёшь эвакуацию? — спросил Смутин. — И как на это отреагируют чехословаки? И куда ты их эвакуируешь?
— Так, по порядку, — начал Курчевский. — Как? На кораблях! Думаю, будет нетрудно договориться с СССР, хе-хе, о вывозе демонтированных заводов по железной дороге в Одессу. Как отреагируют чехословаки? Мне насрать! Это мой бизнес, мои заводы и если они начнут выёживаться и что-то требовать, то пусть жалуются в Лигу наций, в которой нет США.
— А рабочих? — спросил Парфёнов.
Это очень ценный актив — на заводах работают специалисты из местных, которых Леонид обучил за счёт компании. И они умеют делать танки, самолёты и оружие.
— Будем агитировать, — пожал плечами Курчевский. — Кто захочет — добро пожаловать в США. Кто не захочет — милости просим оставаться. Они же не мои личные рабы, поэтому неволить не буду.
— А как на это отреагирует президент? — спросил Смутин.
— А как он должен реагировать на живые заводы, которые появятся в его стране, ещё и сразу с квалифицированными рабочими? — усмехнулся Леонид. — Он наш парень, этот бизнес подпитывает его федеральные программы.
— Звучит как план, — улыбнулся Парфёнов.
— А Центр по этому вопросу что-то говорил? — спросил Курчевский.
— Инструкций не поступало, — покачал головой Смутин. — Может, запросим, вкупе с нашими предложениями? Ну, как Центр любит.
Центр просто обожает, когда не просто указываешь на проблему, но и предлагаешь какие-либо варианты решения, особенно когда один из вариантов реально может решить проблему.
— Если вообще ничего не получится, то компенсируем потери Парагваем, — произнёс Курчевский. — Выкуплю доли у Марфы и Пахома, расширю производственные площадки и, со временем, отобью потерянные деньги.
Столыпин выполнил взятые на себя обязательства и передал во владение Леонида, Марфы, Пахома и пары мексиканских бизнесменов, Оскара Бланко и Гильермо Гусмана, серьёзные наделы земли, отнятые у парагвайских латифундистов.
Это просто земля, которую Курчевский, на первое время, пустил на сельское хозяйство, пока не будет достроена железная дорога в Асунсьон.
За это пришлось заплатить — Столыпин нуждается в постоянных инвестициях, так как расширяет армию, модернизирует её вооружение и реформирует государство.
Он видит Парагвай аграрной страной с несколькими промышленными центрами. Существенная часть инвестируемых денег уходит на индустриализацию, что дополнительно увеличивает присутствие Леонида в парагвайской экономике.
— Я наверх, — встал Леонид из-за барной стойки. — Не жалейте запасы виски.
Курчевский поднялся на первый этаж, к своей не так давно родившей жене. Это уже второй ребёнок от Анны Мэй — до этого был мальчик, названный Леоном, а теперь родилась девочка, которую назвали Мэй.
— В каждой шутке доля шутки… — произнёс Смутин и опрокинул в себя стакан виски.
— Не переживай, — поморщился Парфёнов. — Лёню хрен расшатаешь. Он надёжен.
— Ну, не знаю… — вздохнул Кирилл и налил себе ещё один стакан. — Надо наблюдать внимательнее.
— Посмотрим, — кивнул Геннадий. — Но не нагнетай — он свой.
Примечания:
1 —
Глава восемнадцатая
Дипломатия
*23 ноября 1938 года*
— А теперь расскажи, что ты думаешь вот об этом, — недобро усмехнулся Иосиф Сталин. — А то я давно не видел проявлений предсказательной силы Немирова в области международной политики…
Но сложившуюся ситуацию находил забавной лишь он один, а остальные присутствующие были напряжены, и им было совсем не до шуток.
— Нужно думать, как выпутываться из этой ловушки, — произнёс Аркадий.
Венгрия, согласно донесениям нелегальной разведки, подтвердившимся, чуть позже, официальными каналами, вступила в союз с Германией и Италией, сформировав «Ось» — Берлин-Рим-Будапешт.
И теперь, на основании этого союза, Гитлер начал дипломатию — он выбрал себе амплуа миротворца и главного радетеля за недопущение следующей мировой войны, поэтому направил в Румынию и Югославию свои дипломатические миссии.
Он пользуется тем, что у Венгрии есть претензии на территории, отторгнутые у неё по Трианонскому договору от 4 июля 1920 года. Эти территории были переданы Румынии, Югославии и Чехословакии.
До Трианонского договора Венгрия имела площадь 324 762 квадратных километра, а после — 92 833 квадратных километра. От неё отторгли Трансильванию и восточную часть Баната — они отошли Румынии, от неё отторгли Хорватию, Бачку и западную часть Баната — они отошли Югославии, также от неё отторгли Словакию и Подкарпатскую Русь — эти территории вошли в состав Чехословакии.
Потеря территорий — это всегда больно, когда речь идёт об экономике, но больнее всего для Венгрии чувствуется потеря населения — около 3 миллионов этнических венгров остались на отторгнутых территориях.
Из-за Гражданской войны, ограничения в области вооружения и армии, наложенные тем же договором, не действовали, поэтому президент Пал Пронаи имеет в своём распоряжении армию из 350 тысяч солдат — это обосновано «недопущением повторения большевистского восстания».
Венгрия готовится к войне, за чем внимательно наблюдали компетентные люди в СССР, но поделать с этим ничего не смогли. Пала Пронаи даже не собирались и не собираются убирать, так как он не очень умный, во всяком случае, гораздо тупее покойного Миклоша Хорти, что очень выгодно в реалиях грядущей войны.