Наши уже не придут 5
Шрифт:
— Быстрее! — выкрикнул Нинай. — Они рядом! Нам нужно на север!
Машина выехала на центральную улицу и рванула на север, в сторону пригорода. Тисо быстро сообразил, что охотничий дом тестя Ниная находится в той области — там большой лес, где их можно будет искать месяцами…
«Хорошо, что Нинай всё продумал», — промелькнула в голове Йозефа мысль. — «Полиция точно выставила кордоны на границе с Австрией и туда сейчас не прорваться. Надо выждать месяц-два, а затем уходить».
— Надо заехать ко мне домой и забрать
Тисо лишь кивнул вопросительно посмотревшему на него Юраю.
Следуя указаниям Ниная, они добрались до дома в пригороде. Тут было спокойно, свет горел лишь из одного окна — выглядит всё это безопасно.
— Я соберу припасы и скоро выйду, — сказал Адам. — Сейчас я открою ворота — заезжайте. А то увидит кто…
Он исчез во дворе, а через десяток секунд открыл ворота.
Тисо дал знак и машина заехала во двор.
Закрыв ворота, Нинай исчез в доме.
— Получается, восстание провалилось? — спросил Юрай.
— Провалилось, — кивнул Йозеф с сожалением. — Но это ещё не конец!
Он жалел сейчас, что послушал людей Генлейна. Они уверяли, что в Судетах всё идёт по плану и скоро чешским властям будет совсем не до Словакии.
Тем временем, шли минуты, а Адама всё не было.
На улице зарычал двигатель грузовика. Юрай достал пистолет из кобуры.
Тисо уже хотел его успокоить, но тут из окон дома высунулись стволы винтовок, а к воротам подъехало два бронетранспортёра.
— Юрай, выбрось пистолет из окна! — командным тоном велел ему Адам.
— Иуда… — всё понял Тисо.
— Выходите из машины по одному, — приказал Нинай. — Двери оставьте открытыми, а руки держите за головой!
*25 октября 1938 года*
— … развалили сопротивление за неполные сутки, — сообщил Павел Судоплатов. — По правде, я ожидал, что они будут сопротивляться серьёзнее.
— И что в итоге? — спросил Аркадий, сидящий в беседке во дворе Сенатского дворца.
— Основной партактив выбили, руководителя взяли живьём, — ответил начальник управления специальных операций. — Захваченных забрало себе 2-е отделение для выяснения…
— Как его… — попытался вспомнить Аркадий. — Типо? Тико?
— Тисо, — напомнил ему Судоплатов. — Йозеф.
— Да-да, — кивнул Немиров. — Суд будет?
— Конечно, — подтвердил Павел Анатольевич. — Я его хотел на Лубянку, но это госизмена — чехословаки не отдадут.
— Ладно, — вздохнул Аркадий. — Но ноги-то из Германии растут?
— Полковник Гаек поделился сведениями — да, из Судет, — кивнул Судоплатов. — Замешан Конрад Генлейн.
— Он и здесь насрал? — нахмурился Немиров. — Продуктивный человек. Получается, это не два разных спектакля, а один, но двухактный?
—
Если бы не активное взаимодействие 2-го отделения с КГБ, возможно, у словацких сепаратистов что-то бы да получилось. Подготовка у них была качественная, операцию они спланировали грамотно, но подкачали исполнители — доносчики и внедрённые агенты раскрыли подробный план захвата власти, а также местоположение руководителей националистов. Остальное было делом техники.
2-е отделение справилось бы и само, без участия КГБ, только вот Бенеш очень боялся портить отношения со словаками, поэтому никак не мог решиться дать приказ. Только вмешательство генерал-полковника Шапошникова развязало 2-му отделению руки.
— Я думаю, у противника внутри Чехословакии ходов уже не осталось, — произнёс Аркадий. — Грязная игра получилась, конечно…
— Буду копать в сторону Венгрии, — сказал Павел Анатольевич. — Просто так никто вооружаться не начинает — за этим точно стоит чья-то организация.
Аркадий подумал на Пала Пронаи, который, после победы в Гражданской войне в Венгрии, вёл агрессивную реваншистскую политику и двигался в сторону милитаризации страны, вопреки Трианонскому договору.
— Да, вопрос причастности Венгрии проясни, — кивнул он.
*26 октября 1938 года*
— … некомпетентности не потерплю! — выговаривал разъярённый Адольф контр-адмиралу Канарису. — Для чего мы всё это финансировали?! К чему были эти годы работы?!
— Мой фюрер, провал — это полностью вина исполнителей, — на голубом глазу ответил Вильгельм Канарис. — План был безупречен, руководители на местах компетентны, но всё начало рушиться по вине словацких националистов. Если бы…
— То же самое ты говорил о Судетах! — перебил его Адольф. — Твои высококлассные руководители допустили потерю двух батальонов очень дорогостоящих диверсантов!
— Прошу прощения, мой фюрер, — склонил голову Канарис. — Но всё можно исправить.
Адольф отмахнулся и нервно прошёлся по кабинету, вокруг стола с картой Европы.
— У нас есть Венгрия, Румыния и Югославия, — произнёс контр-адмирал и руководитель Абвера. — Мы можем разыграть карту Трианона…
— А сейчас поподробнее, — резко успокоился Адольф и склонился над картой.
— Как вы знаете, по Трианонскому договору от 4 июня 1920 года, Венгрия потеряла огромные территории, — произнёс Канарис. — Помимо территорий, миллионы этнических венгров проживают вне Венгрии, что было отчасти использовано мною в Словакии.
— Это не привело ни к чему, — поморщился Адольф.