Наследие чародея (Изавальта - 1)
Шрифт:
Сакра наклонился к ней, обернул вокруг ее руки что-то вроде сети и поцеловал в губы. Ананда не ожидала такого поворота и отшатнулась от своего слуги, но вместо него... Увидела саму себя. Машинально взглянув на свои руки: ее взгляду предстали бледные, испещренные жилками вен стариковские кисти, выступающие из длинных рукавов облачения Хранителя Бакхара.
Ананда страстно стиснула руки своего двойника, прежде чем вспомнила, кем ей теперь полагается быть.
– Благословенное дитя, - пробормотала она слова, тысячу раз слышанные от Бакхара, - да
Сакра, двойник Ананды, торжественно кивнул и передал ей жезл Хранителя.
Не медля ни секунды, Ананда поспешила прочь.
Она проходила мимо замешкавшихся придворных, поднимая непривычно морщинистую и широкую ладонь в благословляющем жесте. Те в ответ почтительно кланялись, но взгляда на ней не задерживали. Ананда пересекала залы и открытые комнаты, надеясь, что походка у нее вполне величественная и приличествует сану Хранителя. Сердце в ее груди бешено стучало. Допустим, ей удастся встретиться с Микелем. Вряд ли стражники будут преграждать дорогу жрецу, но что они подумают, когда Хранитель Бакхар начнет раздевать императора? А если лакеи императрицы увидят ее истинный облик, они уж точно ее выгонят.
Ананде закипала злость. Ну почему она должна надевать личину даже для того, чтобы спасти своего мужа и всю страну? Она - высокорожденная принцесса Хастинапуры, она императрица наконец! Как смеет кто-то запрещать ей ходить туда, куда вздумается? И как долго еще она собирается дрожать перед выжившей из ума старухой? Впереди показалась дверь в покои Микеля, охраняемая солдатами императрицы... Нет, ее солдатами, солдатами Микеля! Игра движется к финалу, и она доиграет ее, не прячась за чужими лицами.
Ананда сорвала сетку с запястья и сунула яркий лоскут в глубь рукава.
Возле двери в комнату императора стояли двое стражников. Ананда нахмурилась. Где же остальные? Когда Микеля уводили из Большого зала, их было шестеро. Один из привратников был высок и худ, а его рыжеватые волосы выдавали в нем уроженца южных земель. У его товарища были темно-русые волосы, миндалевидные глаза и золотистая кожа, как у жителей восточного побережья.
Увидев Ананду, оба удивленно заморгали, но тут же опомнились и поприветствовали ее коротким солдатским кивком.
– Император у себя?
– спросила Ананда.
– Нет, Ваше Императорское Величество, - отозвался стражник с востока. Он принимает ванну.
Ванну?.. Ах да, конечно, сегодня же праздник, и по традиции в полночь император должен искупаться в воде из океана Вышемиры. Ананду охватило разочарование: она не могла последовать за ним.
– В таком случае я подожду его в комнате, - заявила она.
Однако этого, с востока, не так-то легко было смутить.
– Ваше Императорское Величество, ее величество вдовствующая императрица повелела всем оставаться в своих комнатах.
"Ну да, чтобы удержать Микеля под замком. Чтобы удержать власть в своих руках. Нет уж! Больше я этого не потерплю". Ананда подошла так близко к солдату, что ему пришлось вжаться спиной в стену, чтобы ненароком
– Ты назвал мой титул. Ты знаешь, кто я.
– Да, Ваше Императорское Величество.
В его глазах появилось замешательство, а может, и страх. Ананда услышала шорох: это второй стражник, который должен был неподвижно стоять по стойке "смирно", нервно переступил с ноги на ногу. Отлично.
– И кто же я?
Солдат склонил было голову, чтобы отдать честь, но Ананда стояла так близко, что у него не было возможности это сделать.
– Вы - императрица Изавальты.
Ананда ответила едва заметным кивком:
– А ты кто?
– Младший лейтенант Колапай, сын Прилепая, внук Приклонска.
Ананда подступила еще ближе. Стражнику пришлось задержать дыхание. Императорское тело считалось священным, и к нему нельзя было прикасаться даже случайно. И вот теперь, из-за нелепого закона, несчастный солдат не мог даже вздохнуть по-человечески.
– И ты, Колапай, сын Прилепая, собираешься указывать мне, куда я могу, а куда не могу ходить в моем дворце?
На лице солдата появилось выражение неуверенности.
– У меня нет выбора, Ваше Величество.
– О, у тебя есть выбор!
– ласково промурлыкала Ананда.
– Либо ты послужишь своему императору и позволишь мне войти, либо будешь обвинен в государственной измене.
– Ваше Величество, - послышался голос южанина, стоявшего с другой стороны от двери, - мы просто выполняем приказ. Пожалуйста, не просите нас его нарушать.
Ананда обернулась к нему, но младшему лейтенанту от этого не стало просторнее. Лицо Ананды стало каменным.
– Вы ведь знаете, что во дворце не все в порядке. Вы не можете этого не знать. Этой ночью все изменится. Либо вы начнете повиноваться мне сейчас, либо вам припомнят вашу строптивость.
Южанин, то ли не такой упрямый, то ли просто более напуганный, чем его товарищ, принял решение и встал по стойке "смирно":
– Как будет угодно Вашему Величеству.
Ананда улыбнулась и отодвинулась от младшего лейтенанта:
– Вот так и нужно служить Вечной Изавальте. Я этого не забуду.
– Она подошла к солдату-южанину, сняла с пальца кольцо из полированного коралла и вложила в его ладонь.
– А это тебе за твое молчание. Не говори никому, что я там, внутри.
Покои императора были ярко освещены лампами и жаровнями, но, несмотря на это, казались безжизненными. Из голубой с золотом приемной Ананда проследовала в кабинет, где стоял письменный стол с инкрустацией - более новая копия стола императрицы, а затем, через гостиную, в столовую. Обстановка во всех комнатах была великолепная - именно такая, какая должна окружать правителя великой империи. Позолота сияла, на фресках не было ни единого пятнышка - точно так же как и на статуях богов в глубоких нишах. Роскошная мебель и толстые ковры создавали в комнатах ощущение тепла, но в них не было уюта, не было ни следа человеческого присутствия.