Наследие Разрушителя
Шрифт:
Тем не менее, теорию я учил, сдал ее на отлично, и сейчас старательно вспоминал, собираясь использовать при исследовании отцовской памяти. Во-первых, конечно, защита — не хватало ещё самому кукухой поехать, а дальше осторожно, медленно…
Не знаю, в защите дело, или нет, но на этот раз я не проваливался в отцовскую память как в свою, а смотрел немного со стороны, имея возможность что-то приблизить, что-то отодвинуть, что-то пролистнуть… даже не знаю с чем сравнить, на самом деле. Хотя навигатора не хватает, конечно. И возможности отфильтровывать ненужное. Это примерно как с собственной памятью: нужно, скажем, вспомнить, что там за музыка в «Терминаторе» была
Но тех флибов я хотя бы знал. А с отцовским наследием вообще беда. Хочешь узнать, что там за скрижаль такая — приходится наблюдать, как два малолетних балбеса разводят костер посреди классной комнаты, потом лазят по каким-то подземельям, потом… До скрижали по итогу, конечно, добрались, но сколько же времени это заняло! И так со всем. Одно радует: время в воспоминаниях с реальным не соотносится, и весь процесс оказался не таким уж и долгим. Ну, как: к тому моменту, когда сработал будильник и настало время расталкивать Ромку, чтобы и самому вздремнуть хотя бы пару часов, я узнал довольно много как о мире и его секретах, так и об отце. И если отрешиться от его, с моей точки зрения, абсолютно иррациональной ненависти к ташшарам, можно признать, что был он отнюдь не чудовищем, хотя и изрядным засранцем — что есть, то есть. Каким образом он превратился в маньяка, одержимого разрушением, узнать мне еще предстояло. И скрижаль… это то, что требовало серьезного осмысления, но не сейчас, не сейчас.
Ромка проснулся довольно легко, посмотрел на часы, заметил, что разбудить его я был должен еще часа два назад, и пошел гулять вдоль барьера, а я с чистой совестью завалился на его место. Глядишь, пока посплю, из каши отцовских воспоминаний выстроится хоть какая-то система.
Отключился я довольно быстро, и сразу же провалился в мешанину образов, производных от смешения отцовской памяти и собственного опыта. Я то стоял на вершине Гард-Анча, наблюдая за катящейся к закату луной, а над головой нарезал круги белый дракон. То я, но уже не Артур, а Вальтер, меряю шагами приемную Верховного Координатора, ожидая аудиенции. Зачем меня сюда позвали? Почему Альдмир, одетый в черную форму офицера Патруля, загадочно улыбается и заверяет, что мне собираются сделать невероятное предложение… Что за предложение я так и не узнал, потому что в следующий момент обнаружил себя, снова Артура, сидящим в компании Алекса у костра в насквозь промороженных Заповедных горах, и я понимал, что вот-вот должен объявиться дракон, и мне — хочешь или нет — придется с ним сражаться. Но когда гигантский ящер все же приходит, на его спине восседает Пожиратель Снов и сообщает, что готов обменять знание на сны. И стоило мне только поинтересоваться, о каком знании речь, как меня разбудили.
— Арчи! Артур! — взывал ко мне Ромка, тряся за плечо, — Проснись!
— Что? — спросил я и открыл глаза. Всё так же горел костер, небо над головой светлеть и не собиралось, да и по ощущениям спать мне оставалось не меньше часа. — Что там?
— Волк, — ответил он и ткнул пальцем в сторону барьера, — там.
— Какой волк? — не понял я.
— Обыкновенный. Пришел от дороги, улегся у самого барьера и лежит.
Я недоверчиво хмыкнул, но все же встал и пошел смотреть. Волк — огромный, матерый — действительно
— Давно он так? — спросил я у Ромки.
— Да, с полчаса, наверное, — отозвался сын. — Бать, что делать будем, если до утра не уйдет? И что он вообще здесь делает?
Я пожал плечами.
— Ждет. Это оборотень, Ром. Как-то он нас вычислил, и теперь ждет, когда мы себя проявим. А так как до утра мы себя проявлять не собираемся, то и переживать не о чем.
— Угу, — недоверчиво хмыкнул сын. — А утром что?
— Посмотрим, — я снова поднялся на ноги и вернулся к костру, зевнул. — Где-то у меня кофе был…
— Ты уверен, что это — оборотень? — не унимался сын.
— Абсолютно, — подтвердил я и, подтянув поближе рюкзак, принялся в нем рыться. — Во-первых, размер. Очень уж здоровый для лесного разбойника. Во-вторых, обычному волку мы нафиг не сдались, сейчас лето, вокруг дичи полно. И заметь, он пришел один! Волки — звери стайные, на человека если нападают, то в голодное время и скопом. Одиночка так никогда не поступит. Идти следом, не показываясь, за больным или раненым может. А припереться вот так, под дверь — это вряд ли.
— Но ведь… — Ромка указал на небо, — там тучи! Да и вообще, до полнолуния полно времени!
— А он неграмотный, — хмыкнул я, — не читал умных книжек, предписывающих оборотням перевоплощаться исключительно в полнолуние.
— Очень смешно… — обиделся Ромка.
— А если без шуток, Соника, как и ее близнец Каинос, дает достаточное количество необходимого излучения в любой своей фазе. И тучи здесь совсем не помеха.
— Во как! — Ромка сделал умный вид. — А чего они тогда все с полнолунием носятся?
— Полнолуние для всей этой нечисти, что валерьянка для кота — крышу рвет напрочь!
— Ага, теперь понятно. — Он вздохнул. — А с волком что делать?
— Да пусть лежит, — отмахнулся я, — он же тебе не мешает? Через защиту не проберется, так что и беспокоиться не о чем. А вот солнышко взойдет, назад в человека превратится — тогда и побеседуем. — Я снова принялся рыться в рюкзаке, — Да куда он подевался?
— Кто?
— Чайник. Кофе хочу заварить, — я выкинул на траву пачку растворимого Якобза, — не арабика, конечно, но на безрыбье… Во! Нашел!
Вслед за кофе из рюкзака показался двухлитровый чайник и сооружение из стальной проволоки, на которую я этот самый чайник над костром и подвесил.
— У тебя не рюкзак, а склад, — заметил Ромка, — на вид вроде небольшой. Как туда все помещается — магия, да?
— А здесь как раз никакой магии. И рюкзак, и содержимое у меня еще со времен службы в Патруле сохранились. Сверхсекретная разработка, что-то связанное с вытеснением массы и другими измерениями. У меня там еще казан хранится. Татарский, на двадцать литров! Чугунный. — Я поглядел на вытягивающееся лицо сына и рассмеялся, — да ладно, шучу.
— А я уже поверил, — вздохнул он и снова перевел взгляд на костер. — А как ты из поллитровой бутылки умудрился полный чайник набрать, тоже секретная разработка?
— А это как раз магия, один эльф научил — множительное заклинание. Мы тогда хорошо так встряли, и если б не эта его способность, точно бы с голоду померли. Правда, я тогда магией вообще не владел, так что даже не понял, зачем он мне это показывает. Ну вот, а потом, когда сила появилась, я это заклинание первым делом освоил. Полезная штука!