Наследие Разрушителя
Шрифт:
— Ром, развяжи гаджей и будь наготове, — не оборачиваясь, бросил я сыну. Если битвы не избежать, не вижу ни малейшего смысла её откладывать.
Что удивительно, Ромка послушался и действительно пошел освобождать наших скакунов. Это, конечно, можно было бы сделать и позже, но я просто решил вывести парня за пределы досягаемости клинка: меньше всего хотелось во время боя следить за его местоположением.
Не тратя времени на расшаркивания, Дерра атаковал — надо признать, весьма технично. Я отвел его клинок в сторону и отступил, давая ему место для маневра: поскольку парень, как оказалось, не новичок в подобных забавах,
Видя, что я отступил, противник удвоил напор: клинок мелькал то справа, то слева, то целил по ногам, выписывал хитрые финты. Я держал оборону, терпеливо дожидаясь подходящего момента, чтобы нанести решающий удар. В том, что удар будет за мной, я не сомневался: опыт не пропьешь, знаете ли, а уж опыт сражений с Луисом Корфом. В первый год в Зазеркалье он неизменно брал надо мной верх, зато под конец мы уже были почти на равных. Но куда этому провинциальному юнцу до Корфа?
Вскоре Дерра начал уставать, горячиться, делать ошибки, а осознав собственную несостоятельность, принялся поносить меня на чем свет стоит. Ругался он цветисто и витиевато, но вслушиваться мне было недосуг, как и отвечать. Сбоку время от времени подавал голос Ромка, внося подходящие случаю и месту комментарии. Дерра кряхтел, пыхтел, что-то даже кричал в ответ — не остроумно, но крайне раздраженно.
— Оставь его в покое! — прикрикнул я на сына и тут же достал противника низким выпадом, пронзив бедро.
Дерра устоял, но растерялся, дав мне возможность проткнуть ему коленную чашечку. После этого он все же упал, а я выбил из руки и подальше отбросил его клинок.
— Удовлетворен? — поинтересовался я, склоняясь над противником.
Дерра молчал, с ненавистью глядя мне в лицо. Он был бледен, на лбу выступили крупные бисеринки пота.
— Перевязать? — задал я следующий вопрос, указав на его ранения.
— Лучше добей! — выкрикнул он.
Я резко приставил меч к его горлу, полюбовался испуганным выражением, появившимся на лице мальчишки — впрочем, надо отдать должное, пощады он просить не стал — а потом вогнал Гелистворт в ножны и развернулся прочь, махнув рукой сыну.
— Идем!
Ромка сделал пару шагов, обернулся на Дерру.
— Ты хочешь его так здесь и оставить?
— Именно, — подтвердил я и объяснил, — ни одна из его ран не является опасной, так что помучается до ночи, а там снова в волка обратится, и заживёт всё, как на собаке. А вот нам к тому времени нужно уйти как можно дальше, потому что не успокоится.
— Ты прав, Хайверг, — подтвердил Дерра, — так что лучше беги… пока можешь.
Я развел руками и запрыгнул на своего гаджа. Ромка, бросив ещё один взгляд назад, последовал моему примеру.
— И это только начало, — вздохнул я, не испытывая от победы ни малейшей радости. Было во всем этом что-то неправильное, что-то, противоречившее моим понятиям о честной битве. Но что еще я мог сделать?
— Умри, Хайверг! — раздался сзади отчаянный вопль.
Я тут же скатился с гаджа, попутно стянув на землю Ромку. Брошенный в спину нож просвистел прямо над головой, чудом не зацепив никого из нас и застрял в седле Игги. Ярость поднялась в груди, багровой пеленой застилая глаза. Я поднялся во весь рост, выдернул нож и решительным шагом направился к Дерре. Щенок! Отродье шакала! Просил добить — не обижайся!
Впрочем,
Когда до цели оставалось метров десять, воздух пронзила стремительная молния — непонятно откуда прилетевшая стрела вошла беглецу в шею у основания черепа. Тот упал и больше не поднялся.
В три скачка преодолев расстояние, я оказался рядом, но от Дерры остался только обугленный скелет, прикрытый полностью целой одеждой. Натянув на ладонь рукав, я вытащил из раны стрелу и внимательно ее осмотрел. Длинный, похожий на шило четырехгранный наконечник, явно серебряный. Каждую грань покрывали тонкой вязью непонятные мне письмена. Я напрягся, но даже отцовская память не помогла прочесть; все чего добился — надписи засветились на краткий миг, и вновь погасли.
— Это что, у нас появились союзники? — спросил подошедший Ромка.
— Угу, Робины Гуды местные, — мрачно заметил я. — Не видел, откуда прилетело?
Сын только плечами пожал.
Я обвел взглядом местность — все как на ладони, спрятаться негде — махнул рукой и направился к гаджам, размышляя над личностью загадочного стрелка.
13. В пути
Рома
Мы сели на гаджей и с максимальной скоростью помчались вперед. Арчи, каким-то образом умудряясь управлять своим зверем одними коленями, руками чертил в воздухе замысловатые фигуры и при этом тихонько что-то бормотал. Не знаю каким местом, но я явственно ощущал сгущавшуюся вокруг нас магию. В конечном итоге он щелкнул пальцами, и пространство вокруг словно подернулось рябью: когда смотришь прямо — все нормально, а стоит скосить глаза, и изображение начинает плыть.
— Помеховый щит, — пояснил Арчи. — Не совсем невидимость, скорее зеркало для любой магии, в том числе и поисковой.
— Прикольно, — покивал я. — От кого прячемся?
— От Морганы и её соглядатаев, — отозвался он. — Хочу обеспечить себе хотя бы минимальное пространство для маневра.
— Хочешь сказать, за нами постоянно следят? — уточнил я.
— Как минимум, здесь шныряет Мерлин. А может, у Морганы есть и другие способы отслеживать наши перемещения. Карта эта, например. Кто знает, какие заклинания на неё наложили?
— А смысл тогда от твоего щита, если следят по карте?
— Так он и сигнал от карты не пропускает, — пояснил Артур. — И пока за нами не следят, я хочу слегка отклониться от маршрута.
— А если заблудимся? — с сомнением поинтересовался я. Не то, чтоб я не доверял его опыту или талантам. Но мир незнакомый хоть для меня, хоть для него. Не хотелось засесть в каком-нибудь болоте и потерять на этом массу времени. О чём я, собственно, тут же ему и сказал.
Арчи почесал затылок, подумал.
— В общем-то, ты, конечно, прав. Но, во-первых, мне не нравится идти по подсказкам Мерлина — я себя как баран на веревочке чувствую, и постоянно ожидаю какой-то подставы. Моргана, конечно, правила игры озвучила, только вопрос: станет ли она сама им следовать?