Наследие Санторо

Скариани Аделина

— Ещё чего, — осклабился Капитан. — Сами довольствуйтесь таким Наследием.

Насытившись после тяжёлой дороги, Вария удалилась в другую комнату, обсуждать план со следующими поисками, в которые Санторо предпочла не вникать. Она вообще в последнее время старалась избегать присутствие Занзаса, сама не отдавая себе в том отчета. Вроде ничего не изменилось, она снова превратилась в пустое место. Однако напряжение росло с каждым днём, будто пороховая бочка, которой была необходима своя искорка огня. Именно поэтому Аделина осталась за столом с Кокуевцами, лениво вертя вафельную палочку.

— Какую

сказку ты больше всего любила в детстве? — вывел из размышлений неожиданный вопрос иллюзиониста, наблюдающего всё это время за гостьей.

— Алису в стране чудес, — не задумываясь ответила Лина, ещё не опустившись со своих облаков.

Приторно-сахарная улыбка на губах иллюзиониста и лёгкий щелчок пальцев. Стол затрясло, будто волна, дошедшая до скрытого в тенях домика землетрясения.

Аделина невольно схватилась за края стола, ноги оторвались от земли. Пол ли провалился? Нет, она летела вместе со стулом следом за столом. Иллюзионист лишь понимающе улыбался, а на левом глазу сменился незнакомый иероглиф. Другие же кокуевцы пили чай, как ни в чем не бывало, будто не их вместе со столом вырвало из дома в открывшиеся створки дверей на крыши.

Но лишь до поры до времени. Вместо рук у Кена появились кошачьи лапы, а голову М.М. медленно и верно раздувало так, что девушка принялась её судорожно ощупывать, будто проверяя, не испарилась ли прическа. Чикуса недоуменно смотрел на сигару вместо круассана, да и сам его внешний вид, трансформирующийся в гусеницу, привёл в некоторое смятение. Лина в испуге провела по собственным рукам, опасаясь как бы и её не превратили в неведомую зверушку, но нет. Плотную клетчатую юбку будто перешивали невидимыми нитями в кружева, кисти рук скрыли рукава-тюльпаны. Пара отвлечённых секунд и вместо уютной гостиной в четырех стенах они сидели под открытым небом, окружённые густой чащей на зелёном море травы. Стол ломился от всевозможных яств — мечты заядлого сладкоежки. Аделина потянулась за пирожным, но тот подскочил и оскорбленно ударил Лину по руке, воскликнув:

— Не смей есть меня грязными руками!

В шоке находились все: и Чеширский кот Кен, который чесал за ухом, проклиная странное желание напиться молока, и прекратившая судорожно ощупывать свою раздувшуюся голову Безумная королева М.М. Гусеница Чикуса лишь раздосадовано выпустил колечко сигаретного дыма. Безумный шляпник сего чаепития самодовольно поправил лацканы клетчатого пиджачка, будто хвастаясь своей иллюзией.

— Учитель, — протянул Фран, всё это время невидимый глазу. Мальчишка в кроличьей шапке, полностью поглотившей его голову, расположившись лежа боком на столе, щелкал по кнопке карманных часов. — Хочу заметить, что весьма не логично превращать псину в кота.

— Мяу! — оскорблённо выпалил Кен вместо «Пьен», и мягко говоря опешил, ведь хотел сказать совсем не это.

— Отрубить ему голову! — провозгласила М.М. зычным голосом и тут же испуганно побледнела, приложила руку к губам, тоже не ожидая от себя подобного.

— Эх, снова мне придётся все доделывать, — посетовал юный иллюзионист и, подскочив со стола словно настоящий кролик, щёлкнул пальцами. Окутанный на мгновение синим туманом Кен перевоплотился в кролика, тут же недовольно поморщив нос. Фран, крутанувшись

по воздуху колесом, принял кошачий облик, тут же исчезнув в синей дымке.

— Вау, — первое, что смогла произнести Санторо.

— Ты ещё себя не видела, — сладко-заговорщически проворковал иллюзионист.

Санторо, прихватив ближайший поднос с зеркальным отражением, восторженно ахнула. Она превратилась в блондинку, да и наряд её стал до девчачьего розово-ванильный, будто она самая настоящая фарфоровая кукла Алисы.

— Любопытное использование силы, и часто вы так балуетесь?

— Только при особенных и почтенных гостях, — раболепно склонил голову Безумный Шляпник, приподняв цилиндр, с головы соскочил закипевший чайник, что, прыгая на юрких подставках-ножках, принялся разливать горячий напиток по чашкам.

— Что же, мне это польстило. Но в чём подвох?

— Подвох во всём и ни в чём одновременно. Совсем как это место.

— Это иллюзия, мы так же находимся в гостиной, вы лишь внушили нам эти образы.

— Иллюзия — реальность со скинутыми оковами, всё здесь одновременно абсолютно и относительно. Но еда абсолютно съедобна.

— А может что-то быть относительно съедобным? — парировала Аделина, но шутки ради решила опробовать чай — уж больно душистый пар бергамота щекотал её ноздри. Вот только взяв кружку, обнаружила, что половина её отсутствует, но вдоль, а не поперек, однако жидкость спокойно себе плескалась. Лина упрямо отпила глоток, чай с самым настоящим ароматом бергамота обжёг горло. — Вы просто внушили мне, что я пью чай.

— Ку-фу-фу, какая упрямая, теперь удивляюсь ещё больше, как это Занзас до сих пор нечаянно тебя не убил.

Под плавными манипуляциями ловких пальцев и немигающего пугающего взгляда цвета вина, пролитого на небо, в руках Санторо из чашки материализовалась птичка, взлетевшая к небу.

— Ты можешь жить в подобной сказке каждый день, на всё лишь воля твоего желания.

— И эту сказку мне будете дарить вы?

Мукуро лишь вскинул руками, мол, всё и так понятно. И поднявшись с места, медленно, в меру жеманно жестикулируя, приближался к забредшей в их страну чудес Аделину.

— Ты действительно похожа на Алису, забредшую в страну чудес, но совсем иную, не ту, что ты читала в сказках. Скорее кровавая Алиса, попавшая в страну мафии. Ты можешь безусловно остаться в ней, но можешь и выбраться… — остановившись у стула Аделины, обняв одной рукой резную спинку, Мукуро приглашающе потянул другую. — Я могу показать тебе выход.

— Выход куда? — Аделина смотрела с вызовом в разноцветные глаза, Рокудо, нетерпеливо поигрывая пальцами, наклонился так, чтобы посторонние не услышали самые сокровенные тайны.

— Туда, куда ты пожелаешь, будь то твоя обыденная реальность или новая сказка.

— А взамен, я полагаю, вы потребуете всего лишь Наследие Санторо? — театрально ахнув, будто озарение снизошло только сейчас, Лина удивлённо вытаращила глаза.

Улыбка Мукуро дрогнула, он выпрямился. По-хозяйски пристроившись на подлокотник, иллюзионист принялся перебирать светлые кудри, наставительно не то приговаривая, не то убаюкивая:

— Не совсем Наследие. Скажем так, мне нужно то, что находится у человека, который его тоже ищет.