Наследие Санторо
Шрифт:
— Эти карты прокляты, — вынес свой вердикт Генкши, положив колоду на столик между ними. Те же слова, что произнес и Рокудо Мукуро. Мнение хранителя Джессо, ничем не отличалось от хранителя Савады, а лицом заинтересованным он не был.
— А что значит это проклятие? Что-то вроде: я умру, если я буду всегда носить их при себе?
— Это всё стереотипы о слове «проклятие». В данном случае проклятие может действовать и служить разным целям. Они могут, конечно, приносить неудачу, но не думаю, что кто-нибудь пустился бы на такую мелочную причину.
— Рокудо
— Почему тогда не выкинула? Это самое разумное решение. — Мечник устало потёр шею, размяв мышцы.
Лина, прихватив колоду обратно, раскрыла их веером. Сердце сжималось от одной мысли избавиться от них. А ведь это и правда самое разумное решение.
— Не знаю, я к ним привязалась, и как будто что-то не даёт мне их выкинуть.
— Внутри будто перемыкает щелчком переключателя?
— Верно! — энергично подтвердила Лина.
— Это всё часть действия карт. Избавься от них от греха подальше. Это всё?
— Нет. Есть кое-что ещё. — Не зная, с какой лучше подойти стороны, Лина перевела взгляд на кольцо с черепом на среднем пальце Тумана. И неуверенным гнусавым голосом заставила из себя выдавить вопрос, волнующий с той минуты, когда она узнала о существовании Франческо Гвидо. — Это правда, что владельцам кольца ада уготован ад?
— Откуда такой острый интерес к кольцам ада? Ты ведь не Туман, — констатировал мечник и, расслабленно откинувшись на спинку дивана, закинул ногу на ногу.
— Научный интерес.
Выждав паузу, Генкши вздохнул, изучая собеседника острым впивающимся изумрудным взглядом. И нехотя цокнул языком: Санторо упрямо ждала ответа.
— Кольцо Ада подпитывает силы владельца, безусловно увеличивая их. Но что касается сделки с адом, это отдельная тема. Это правда в какой-то мере, благодаря кольцу можно получить особенную силу, которая будет медленно высасывать душу. Чем могущественнее сила, тем серьёзнее последствия.
Интересно, а сам Генкши пошёл на такую сделку? А Рокудо Мукуро или Фран? Ведь они тоже владельцы силы, и наверняка жадные до неё. И о чём только думал Франческо, подписываясь на “сделку с дьяволом”? Ради чего такие жертвы, если он осознает последствия?
— А можно развить у себя пламя Тумана?
— Пламя — это ведь не украшение, которое ты выбираешь. Оно — часть твоего характера, твоей сущности, тебя самой. Развить его никак нельзя, оно просто часть тебя, но это не значит, что одно пламя может быть единственным. Я помню, что один из хранителей Савады Тсунаёши может управлять сразу четырьмя атрибутами. Лучше тебе проконсультироваться у него. Если меня не обманывают мои глаза, ты либо Облако, либо Дождь.
— Как вы догадались?
Нечто похожее на тень улыбки легло на губы мечника, но он лишь повернулся в сторону двери.
— Рад был поболтать, но Бьякуран-сама не будет рад, если я утомлю его гостью.
Поняв, что её только что деликатно послали далеко в… свои покои, Лина поблагодарила, бросив заодно и скромные слова восхищения увиденной битвой, и направилась уже по более-менее знакомому маршруту обратно. Проходя по
— Давно пора было это сделать, — попыталась уверить себя Лина, но сердце болезненно сжалось. Она выкинула единственную вещь, про которую могла сказать «моя».
Санторо вернулась в покои, открыла дверь, прошла мимо кровати к окну, чтобы приоткрыть немного окно, резко попятилась назад, и округлившимся глазами, развернув голову, уставилась с не читаемым ужасом на лежащие карты Таро у себя на постели.
В комнате стояли трое, окружив скромное ложе Санторо — Занзас, Мармон и сама Аделина, оккупировав кровать над скромно лежащими на покрывале картами, и смотрели на те, как на обнаруженную бомбу, действие которой активизируется через одну минуту. Не выдержавший молчание только что прибывший Аспер, эмоционально вскинул руками и злобно воскликнул:
— Я же говорил! Говорил, что выкидывал их тогда! А вы меня не слушали! Карты сами появились!
— Ты уверена, что точно их выкинула? — Занзас всё ещё мало верил в тот бред, который проорала ворвавшаяся Санторо, пока босс наслаждался дегустацией местного, но по его меркам скромного бара. Аделина ввалилась в комнату, ошарашенная с выпученными глазёнками, свалилась на ковер и, схватившись за его руку, как бы мужчина ни пытался отпихнуть взбесившийся мусор, судорожно указывала на дверь и причитала: «Карты!!! Карты сами вернулись!!!»
— Выкинула! В грёбаное открытое окно!
— Ветром занесло, об это ты не подумала?!
Аделина, раскрыв от возмущения рот, издала свистящей стон и, пройдя к окну, указала, что оно наглухо закрыто.
Тогда Босс пришёл к одному единственно верному решению в данной ситуации, да и вообще в жизни. Собрал пламя ярости в руке и со скучающим видом, не прилагая усилий, запустил в кровать. Хлопнувший взрыв от столкнувшегося пламени и ни в чем не повинной мебели разбросал щепки, охваченные горячим потоком, по всей комнате. Мармон едва успел пригнуться, прикрыв голову руками. А вот Санторо, задетая маленьким огоньком, пришлось срывать с себя кофту, оставшись в одном бюстгальтере.
— Ты с ума сошёл! Занзас! — полным осуждения голосом на грани истерики заверещала Лина, пригладив кудряшки за уши. — Думаешь, Бьякуран будет рад уничтоженной мебели? Мы в Мильфиоре, а не в Варии! Здесь не принято херачить мебель и стены направо и налево!
— Если бы ты не выёбывалась со своими картами с самого начала, кровать бы стояла на месте, — окинув растрёпанную и разъярённую Санторо, нервно приглаживающую то и дело выбивающиеся пряди самым презрительным взглядом, хмыкнув про себя её полуобнажившемуся виду, Занзас уже собирался направиться на выход. Вот только истеричный смешок Мармона с последующим комментарием, заставил встрепенуться даже босса: