Наследие Санторо
Шрифт:
— Да, в мире мафии замужество по расчёту — это ведь нормальное явление, как, например, у аристократов? Саваду хотели выдать за мою сестру при том, что они друг друга не знали и не видели.
— Скажем так, это не категорично, браки по любви тоже не редкость в нашей ипостаси. Но расчёт и правду всё же перевешивает.
— А вы?
— Я?
— Никогда не думали себя окольцевать?
— Бьянки уже три раза пыталась меня женить на себе, один раз даже когда я был в форме аркобалено, но как видишь, пока что безуспешно, — на губах всплыла ностальгическая улыбка, эти три раза явно таили в
— Да так, готовлюсь к худшим перспективам своего будущего.
Выпустив её из объятий, киллер закружил партнершу, и вновь поймав в цепкие руки, закинул её ножку себе на бедро, уткнувшись лбом в её лоб.
— А как же женская мечта о белом платье и пышной свадьбе?
— Боже упаси, — дыхание сбилось, вместо слов — томный, едва различимый шёпот. Аделина на мгновение прикрыла глаза, пытаясь восстановить дыхание. — Брак для меня подобен сроку в тюрьме строгого режима, я ведь не смогу себе принадлежать, если мою свободу окольцуют ободком из металла.
— Аналогично.
Ответ шёпотом, скользнувшим по щеке к ушку. Убаюканная не прерывающейся беседой, Аделина не заметила, как полностью передалась во власть рук Реборна, будто её тело ей вовсе не повиновалось. Она стала марионеткой в руках умелого кукловода — так уверенно и легко он её вел, то позволяя эпизодично ощутить свободу действий, то вновь набрасывая невидимые цепи. Не совсем дружеские прикосновения и интимный шёпот на ухо, от которого подкашивались ноги, а сердце гулко стучало. А когда рука экс-аркобалено плавно скользнула с поясницы выше, всего лишь кончиками пальцев забравшись под алую ткань топа, Аделину будто током ударило и одновременно отрезвило. Танец, больше напоминающий прелюдию, заходил уже слишком далеко. Она сама, как смышлёная, быстро схватывающая на лету, ученица копировала точно тень грациозные движения.
Снова наклон, в котором Аделина тянет за собой аркобалено, губы слишком близко, невесомо касаются, чтобы в следующий момент резко отстраниться в слишком жестокой игре без приза. Санторо стиснув зубы, подавляет уже почти вырвавшийся стон, киллер резко разворачивает её спиной к себе, прижимая к груди, и с довольной усмешкой искусителя, никак не отдающего запретный плод, шепчет на ухо:
— Видишь, не всё так плохо, ты даже почти не отдавила мне ноги.
— У меня хороший учитель.
— Может, когда-нибудь я ещё научу тебя чему-нибудь другому.
Аделина заинтригованно приподняла бровь, но вопрос заглушил громкий всплеск музыки, оркестр заиграл вальс. И с досадливым вздохом Аделины Реборн выпустил её из объятий, теперь рука к руке, как и танцующий круг масок, они кружили в сдержанной манере аристократов девятнадцатого века.
— Кстати, чудесный костюм.
— Не мешает меня лапать, правда? — с фильтрующими нотками усмехнулась Санторо.
— Я не виноват в твоей сексуальности, — парировал мужчина, цокнув языком.
— Хм… Ладно, я приму это за комплимент.
— Похож на оригинал, неужели доставляли из Индии?
— Да, заказала на счёт Мармона, он ещё, правда, не в курсе, но как представлю его бьющееся в судорогах тело при виде суммы, получаю эстетический оргазм.
Реборн зловеще захохотал, увлекая партнёршу в объятья
— Бедный Мармон. Даже мне его жалко. За что ты так с ним?
— Наверное за то, что я цитирую «язва Санторо на его финансах, лишний рот, который Вария не обязана кормить, кара Вонгольская», и ещё много-много эпитетов, которые Мармон не жалеет на бедную меня. Ах да, ещё он грозился продать меня в цирк с хорошей скидкой.
— Думаю, теперь он всерьёз задумается над этой перспективой.
Оказывается повелитель бала устраивал свои правила, в которых танцующие должны были меняться парами. Волнение подступило удушающим комом, Санторо попыталась возразить, уже желая сбежать с поля боя танцующих пар, но Реборн, подбадривающе притянув в объятье, прошептав «ты хорошая ученица, расслабься и получай удовольствие», резко развернул её к следующему партнеру. В миг взяв себя в руки, Аделина учтиво кивнула незнакомцу, чьё лицо полностью скрывала маска в перьях.
Настоящий огонь в свечах старинных люстр мерцал снопами по всей зале, радужные краски костюмов кружили в сцеплённом круге, одной живой волной, что кружила под живую музыку, как искусных музыкантов, так и раздающихся приглушенных, но взбудораженных голос. Полностью затерявшись в гуще танца, Аделина сменила уже третьего партнёра. И правда, волнение уступило приятной истоме и праздничному настроению. Она расслабилась и получила удовольствие, кружась с незнакомцами, которые, быть может, час назад вытирали руки от чужой крови, а сейчас в белоснежных перчатках едва дотрагивались до её вытянутой ладони.
Следующая очередь. Аделина подняла взгляд на высокого мужчину, облачённого в чёрно-красный бархат венецианского костюма, точно настоящий персонаж, сошедший с исторических страниц Венеции — столицы карнавала, чёрно-красная лоснящаяся бархатная венецианская маска с перьями полностью скрывала лицо. Санторо поприветствовала лёгким кивком и игривым взглядом и рукой к руке закружилась вокруг оси. Но когда настало время меняться партнёрами и незнакомец притянул её в свои объятья, Аделина увидела торчащие из-под костюма красные перья, прицеплённые к волосам. Побледнев от осознания, в чей капкан она угодила, как только настало время меняться очередью, Лина попыталась быстренько отскочить, не смотря на лицо маски, но Занзас вцепился в её запястье, изъявив желание оставить партнёршу при себе. Электрический ток прошёл по всему телу, по позвоночнику пробежал рой мурашек, но подняв горделивый взгляд, Лина расслабила кулак. Скариани по-прежнему сжимал её запястье, они кружили, неотрывно следя друг за другом. Мужчина привлёк её к себе слишком близко, Санторо тяжело выдохнула.
— Вот уж не думала, что босса Варии реально заставить вырядиться в карнавальный костюм.
— Вот уж не думал, что тебе хватит ума уйти из-под моего надзора, посмев не предупредить, — грубым басом отозвался голос, заглушаемый маской.
— Меня похитили наглым образом, не я виновата, что кто-то плохо осуществляет свой «надзор». Ауч! — Аделина пискнула от сжавшей хватки на её пояснице. Глаза Занзаса сверкнули лихорадочным блеском — единственное, что открывала маска.
— Отойдёшь от меня ещё раз хоть на шаг, к Бьякурану под венец отправишься в разобранном виде.