Наследие

Моен Джой

С трудом оторвав взгляд от картины, Густав перевел взгляд на стену, прямо над трупом. Красная надпись на стене поражала даже больше чем убийство – было во всем в этом что-то чужеродное.

«Господь дал знамение через пророка Исайю – тень на солнечных часах возвратилась назад на десять ступеней».

– Кто-нибудь здесь знает, кто такой Исайя? – не особо надеясь на ответ, спросил Густав и кивнул, когда никто не произнес ни слова. – Так я и думал.

Он переписал послание в блокнот, а также сделал пометку по поводу расположения тела жертвы и ее внешности. Было что-то странное и пугающее в том, что перед ним

лежала вовсе не незнакомка – всего пару недель назад София Бондар убеждала его в том, что над их семьей не висит никакого проклятья, и была уверена, что больше никто не умрет. Сейчас же девушка лежала в центре комнаты, раскинув руки в стороны, как на известной картине «Анатомия человека». Ситцевое легкое платье открывало ноги, и, не обращая внимания на внимательные взгляды коллег, Густав вышел в коридор и сделал еще одну пометку в блокноте. София пришла в дом в теплом пальто, шарфе и шапке, но другой одежды в прихожей не было. Вернувшись, он оглядел стены комнаты, и снова задумчиво кивнул.

Дом представлял собой дань истории, в основном семейной. Конечно, каждое поколение привносило свои перемены, но картины, статуэтки и милые безделушки первых Гренхолмов преобладали, делая дом отчасти похожим на музей. Суперинтендант интересовался вовсе не произведениями искусства - ему было важно понять, являлось ли орудие убийства частью семейного наследия. Из груди девушки торчал меч, острое лезвие которого поблескивало в лучах утреннего солнца, лившегося из окна. Бросив еще один взгляд вокруг, Густав пометил в своем блокноте предположение - возможно убийца принес меч с собой, на стенах в коридоре и в комнате не было видно места, откуда его сняли. Впрочем, это не исключает того, что оружие могло храниться, например, в шкафу. Удивительным казалось то, как убийца смог пронести его не привлекая внимания, ведь даже в ножнах меч был весьма заметен.

Выглянув еще раз в коридор, Густав посмотрел на входную дверь, закрытую в этот раз, не содержащую следов взлома, и подошел к высокому, сутулому мужчине лет пятидесяти в маленьких строгих очках и одноразовых перчатках. Мужчина убирал что-то в маленький чемоданчик на полу, но увидев Густава выпрямился.

– Вы уже провели первоначальный осмотр?
– не тратя время на любезности, спросил Густав.

– Да, но отчет предоставлю только после вскрытия, – ответил судмедэксперт, и внезапно усмехнулся.
– Это вполне соответствует инструкциям, можете не пугать меня рапортом.

Услышав столь резкий ответ, Густав отшатнулся и в нерешительности снова заглянул в свой блокнот. Ему не хватало деталей для составления полной картины случившегося, и все же настаивать, после своего резкого укора начальнику, мужчина не решился. Заметив замешательство Густава, судмедэксперт рассмеялся.

– И все же, вы все сделали правильно. Отчет я действительно не дам, но на вопросы ответить могу.

– Как давно она умерла? – с благодарностью посмотрел на собеседника суперинтендант.

– Утром, пару часов назад. Точнее скажу после вскрытия, но тело еще не закостенело, когда мы прибыли.

Брови Густава удивленно взлетели вверх, блокнот едва не выскользнул из дрогнувшей руки. Поместье Гренхолмов располагалось обособлено от других зданий деревни, и к тому же, пустовало не один год. По сути, суперинтендант мог бы назвать его идеальным местом для убийства – вероятность того, что кого-то будут искать в закрытом старом особняке, стремилась к нулю.

Поискав глазами кого-нибудь из коллег, Густав поморщился, не найдя начальника. Зато в

стороне с интересом за ним наблюдал Аарон Дэйли. Молодой человек не отрывал от суперинтенданта глаз, и по его напряженному лицу было заметно, что он силился понять к каким выводам приходит Густав.

Семья Дэйли – одна из самых старейших, наряду к Гренхолмами. Своего особняка они, конечно, не имели, зато приобрели несколько гектар земли, и успешно возделывали их, продавая урожай. Несколько поколений настолько упрочили свою безупречную репутацию фермерства, что решение младшего сына, нынешнего главы семьи – Аарона – стать полицейским, было поначалу принято в штыки. До Густава до сих пор долетали слухи, что родители уговаривают его покинуть службу.

– Аарон, почему все приехали сюда сегодня утром? Как узнали про убийство? – спросил Густав.

– Комиссар сказал, что получил анонимный звонок, – пожал плечами Густав. – А дальше уже позвонил всем остальным.

Густав кивнул и сделал заметку в блокноте, снова вернувшись к криминалисту.

– Ее убили здесь? Тело перемещали?

– Меч вонзили здесь, но думаю, положение тела немного изменили, – пожал плечами мужчина. – Раскинутые руки и ровные ноги... Маловероятно, что она упала именно в такой позе. Хотя, судя по луже крови, тело не перемещали. В любом случае, даже если он что-то делал с телом, понять этого мы не сможем – кровь из такой раны наверняка продолжала пребывать после ухода убийцы.

Приложив пальцы к губам, Густав снова осмотрел комнату. Что-то еще выбивалось из правильного порядка вещей, если, конечно, в убийствах может быть правильный порядок, но суперинтендант не мог понять, что именно. Зато другая мысль, отложенная на потом, всплыла в его голове.

– А как ты здесь оказался? – спросил он Аарона.

– Услышал рев сирен и поехал следом, – пожал плечами парень.

В деревне осталось очень мало семей с вековой историей и судя по делам, все еще находившимся в сумке Густава, каждая из них бережно хранила свои тайны. Дейли и Гренхолмы вполне могли быть знакомы и даже иметь более тесную связь. В голове суперинтенданта зажглась лампочка слабой догадки, пропитанной паранойей, – что если у Аарона тоже был интерес к этому делу? Парень отменил отпуск, примчался на место преступление раньше всех и теперь не сводит глаз с Густава, впитывая каждое слово.

– «Это все череда случайностей, старик. Не надо видеть черта там, где его нет», – подумал суперинтендант, но вслух произнес: - Почему ты не уехал вместе с остальными?

– Комиссар поручил мне вести это дело.

Брови Густава удивленно взлетели вверх. Он был уверен, что его руководство расследованием не подлежит сомнению. Если он не принимает участия, то его прерванный отпуск выглядел просто нелепо. Заметив замешательство суперинтенданта, мужчина-криминалист откашлялся, привлекая внимание, и произнес:

– Комиссар сказал, что ты будешь вести это дело, потому что суперинтендант Рогнхелм не приехал. Но сейчас он здесь.

– Я не мог приехать раньше, и Джимми об этом знал, - удивленно сказал Густав, переводя взгляд с одного мужчины на другого.
– Он сам купил мне билет на поезд.

– Аарон заверил его, что видел тебя утром в кафе на вокзале, – пожал плечами мужчина. – И комиссар взбесился, что ты даже не позвонил.

– Звучит, как саботаж, – нахмурил брови Густав.

– Но ты, правда, был там! – вскрикнул Аарон. – Я проезжал мимо, а ты сидел за столиком. Не пытаюсь я забрать дело, оно твое, если хочешь.