Наследие
Шрифт:
– Вот и он, Уотертон собственной персоной, - сказала Элисон, улыбнувшись немного грустно.
– Не могу поверить, что ты когда-то уехала отсюда...
Элисон Гамильтон посмотрела на завороженную дочь и едва сдержалась, чтобы не рассказать прямо сейчас истину, хранимую годами. Похоже, возвращение домой слишком сильно повлияло на стальную женщину, сделав ее против воли чувствительной, но вместо правды произнесла:
– На то были весьма веские причины.
Дорога стала шире, уводя машину полукругом, чтобы обогнуть очередной утес. По левую сторону мелькнули дома, россыпью стоящие отдельно от самого Уотертона, а на расстоянии нескольких метров виднелся настоящий дворец
Земля вдруг закончилась; деревня, разбитая на материки, объединенная одной единственной дорогой уже виднелась невдалеке, и Элисон сбавила скорость, чтобы дать дочери возможность полюбоваться распростершимися по другую сторону суши горами, чьи пики достигали небесного светила. Каменные валуны напоминали спину дракона, покрытую наростами и мхами, на миг Мелоди даже подумалось, что голова этого фантастического существа находилась глубоко под водами, омывающими его уставшие бока.
– Уотертон окружен двумя озерами одновременно. Мидл впадает в Аппер, и наоборот. Видела бы ты, как прекрасно это место зимой. Однажды была такая метель, что с ног сбивало, я из-за этого сильно грустила, сама понимаешь, день, который ждешь целый год – день рождение, и нет ничего печальнее, чем праздновать его в одиночестве. Мне тогда нравился один мальчик, и я позвала его на вечеринку, но... Прости, тебе едва ли интересны воспоминания о моей былой молодости...
– Элисон взмахнула рукой в воздухе, вдруг смутившись нахлынувших чувств.
– Нет-нет, продолжай мам, мне интересно, правда! И что, он пришел к тебе домой, даже сквозь ураган, чтобы принести букет к твоим ногам? – Мелоди посмотрела на маму, и в ее душе росли цветы при виде по-настоящему искренней теплой улыбки, расцветшей на лице Элисон.
– К сожалению, нет. Но оказалось, что мои близкие друзья заранее построили настоящую иглу на берегу, мы катались на коньках, пили горячий чай и танцевали под музыку, словно дикие эскимосы, уже позже я узнала, что тот парень и не собирался приходить. – Элисон свернула по дороге между домами, направляясь дальше, людей на улицах в это время почти не было, видимо, местные жители любят поспать подольше.
– Пф, ну и к черту этого идиота, он упустил свой шанс! Жаль, у меня никогда не было таких друзей, – последние слова Мелоди Гамильтон произнесла тише, тут же пожалев, что вообще озвучила свои мысли вслух. Рука матери слегка сжала колено дочери, взгляд Элисон, полный едкой горечи и сожаления больно уколол в сердце. Нет, нельзя плакать, не сейчас, тогда Мелоди не сдержится, и выпалит все, что скопилось на душе, а после будет сожалеть.
– И они у тебя обязательно будут, милая. Иногда, чтобы что-то случилось, нужно особенное время.
Предательская слеза скатилась с уголка глаза, но девушка поспешила утереть ее рукавом.
– Когда ты собиралась сказать мне, что Эми за дружбу со мной вымогала у тебя деньги, мам? – тихо произнесла Мелоди Гамильтон, поджав дрожащую губу.
Элисон оторопело взглянула на дочь, случайно нажав на тормоз, и машина дернулась, едва не остановившись посреди дороги.
– Откуда ты...Что? Ты рылась в моих вещах?!
Но девушка не ответила, подтверждая опасения. Выходит, Мелоди видела и записки с угрозами, и, несмотря на опасность все равно ехала рядом. Вся злость на дочь мгновенно улетучилась. Элисон почувствовала, что смертельно устала,
– Я не платила ей за дружбу, Мел. Не уверена, что Эми вообще знает значение этого слова. К сожалению, о записках с угрозами она узнала раньше тебя, и просила деньги за молчание. Мне всего лишь нужно было чуть больше времени, чтобы самой обо всем рассказать, но я хотела держать тебя подальше от всего этого, и только поэтому позволила ей поступить так с нами. Прости меня, Мел.
– Почему...почему нам присылают эти письма, мам?
Женщина пожала плечами, не зная, что сказать. Какой-то психопат вознамерился уничтожить всех женщин Гренхолм, и не успокоится, пока они с дочерью не окажутся под землей. Элисон отгоняла настырные мысли о том, что возможно в записках содержатся ответы, а сами послания ничто иное, как призыв о помощи от самого убийцы. Не хотелось верить, что псих, преследующий их, по каким-то причинам, возложил на нее столь тяжелую миссию, которую женщина была не в силах исполнить.
Мелоди кивнула, теребя в руках нитку, торчащую из рукава черной потрепанной, но такой любимой, кофты, и только спустя мгновение поняла, что их машина остановилась у одноэтажного здания из красного кирпича, с круглыми фонарями подле и большой арочной дверью, за которой сквозь прозрачное стекло не было видно ни единой души. Рядом со ступеньками едва развивался, подчиняясь робким порывам ветра, канадский флаг, приветствуя гостей. На парковке возле полицейского участка стояла только одна машина, возможно, тот коп, что вызвал их сюда, находится где-то внутри здания.
– Ну что, пошли, разберемся со всем этим поскорее, и уедем туда, где, наконец, будем свободны? – Элисон улыбнулась, расстегивая ремень, но успела лишь спустить одну ногу на землю, как Мелоди ухватила ее за рукав.
– Спасибо за то, что позволила поехать с тобой. Да и в целом, просто спасибо. За все.
Вместо слов, женщина понимающе кивнула и потянулась к Мелоди, заправив той такие же, как у нее самой, светлые пряди за уши. Про себя Элисон подумала, что еще неизвестно наверняка, кто и кого должен был благодарить.
Дверь поддалась, впуская женщин внутрь; тишина и застарелый запах некогда разогреваемой еды, пропитавший стены, встретил их в холле. Мелоди неловко переминалась с ноги на ногу, разглядывая пластиковые стулья, фото здешних констеблей над ними, а Элисон брезгливо сморщив нос, прошла дальше, цокая каблуками, в поисках живых душ. За поворотом находился большой кабинет с десятью столами и стульями, поделенными на секторы, однако все они были пусты, как и место за стеклянной офисной перегородкой. Мелоди прошла следом за мамой, засунув руки в карманы кожаной куртки. По загривку пробежали мурашки от ощущения, будто вся деревня вымерла, и остались только они вдвоем против целого мира.
– Что вы здесь делаете??
Раздался за спиной чей-то возмущенный голос. Женщины вздрогнули и развернулись, глядя на незнакомого мужчину в штатском. Его карие глаза сощурились, изучая из-под темных бровей незваных гостей, но прежде чем Элисон или Мелоди успели открыть рот, сменил гнев на милость, расплывшись в теплой улыбке, будто они были приятелями, которые не виделись долгое время.
– Простите мне мое невежество, совершенно вылетело из головы, что вы сегодня приезжаете. У нас тут полный обвал, как вы понимаете, все отделение полиции вынуждено практически ночевать на месте преступления, чтобы сохранить его в том виде, в котором было найдено. Могли бы позвонить, и я обязательно встретил вас. Густав Рогнхелм, суперинтендант, добро пожаловать в Уотертон. Это я вам звонил.