Наследие
Шрифт:
Единственным желанием стал глоток холодной воды, но стоило только Элисон осушить стакан, оказавшись на кухне, как в коридоре послышался шорох. Кожа рук покрылась мурашками, и женщина замерла в надежде, что это все лишь шелест ветвей на ветру за окном. Но звук повторился ближе, прозвучал отчетливее, напоминая шаги. На раздумья времени не было, и Элисон, дрожа от страха, схватила с каминной полки статуэтку и подкралась к двери. Подняв свое оружие над головой, она замерла, стараясь услышать шаги, меркнущие на фоне ее собственного обезумевшего сердца. И почувствовав за дверью человека, она выскочила
– Боже, мам! – воскликнула Мелоди. – Надеюсь, ты просто вытирала пыль. Не говори, что у тебя паранойя.
– Ты напугала меня! До смерти! – задыхаясь, выговорила Элисон, закрыв лицо руками.
– Не правда, ты очень даже жива. Пойдем, я сделаю нам сэндвичи.
Не обращая внимания на осколки на полу, Мелоди взяла маму за руку и повела в сторону кухни. Через минуту перед женщиной уже стояла тарелка с едой, а девушка кипятила чайник и расставляла на столе кружки.
– Только не говори, что ты взяла продукты в холодильнике, – подозрительно посмотрела на дочку Элисон, но не в силах устоять перед голодом сэндвич откусила.
– Думаешь, они могли впитать трупный яд? – насмешливо фыркнула Мелоди, но сжалившись, добавила: – Вряд ли здесь кто-то жил, в холодильнике пусто. Я купила продукты в магазине.
– И с каких пор мы поменялись ролями? – печально улыбнулась Элисон. – Это я должна заботиться о тебе. А вместо этого...
– Надираешься в баре с мистером «я буду охранять ваш сон», – жуя сэндвич, сказала Мелоди с набитым ртом. – Видела его машину перед домом. Симпатичный, правда?
– Глупости!
– Да-да, вы конечно весь вечер говорили об убийствах. Но надеюсь, целуется он лучше, чем раскрывает преступления.
– Мелоди! – застонала Элисон.
Отмахнувшись, девушка заварила чай и, не обращая внимания на неодобрительный взгляд матери, протянула ей чашку. Едва притронувшись к еде, Мелоди задумчиво подвинула тарелку ближе к Элисон. Кипяток в чашке медленно наливался насыщенным цветом, но пар, вздымающийся облаком, служил явным предостережением, что пить пока не стоит.
– Значит никакой работы и универа? – подняла глаза на маму Мелоди. – Звучит как сказка.
– Только ты и я в старом доме, наполненном воспоминаниями. Да и деревушка – дома можно по пальцам пересчитать – захочешь спрятаться и не сможешь, – ответила Элисон и улыбнулась. – Уик-энд с матерью. Твой личный кошмар.
– Бро-о-сь, – нарочито бодро протянула девушка. – Завернемся в пледы, включим фильм на фоне и поболтаем по душам. Расскажешь мне про семью.
Идеально порезанный хлеб сжался под нажимом тонких пальцев, и соус большой лепешкой упал на тарелку. Элисон напрягалась, перестав жевать и нахмурилась, но, не найдя в лице дочери ничего подозрительного, все же вернулась к еде.
– Глупости, ничего интересного.
– Пф, ну же! Что такого ты натворила, что боишься рассказать?
– Я бы не успела, мне было десять. К тому же, я мало что помню.
– Расскажи то, что помнишь! Почему вы переехали? – продолжала настаивать Мелоди.
– Родители так решили, я была ребенком, – уходила от ответа Элисон, не желая рассказывать про смерть сестры.
–
– Нет.
– Испортила индейку в День Благодарения?
– Не говори ерунды.
– Ла-адно, – протянула Мелоди и сложила руки на груди. – Но мы к этому еще вернемся. А сейчас заканчивай есть и пошли, мне надо тебе кое-что показать.
Услышав последние слова, Элисон хотела запротестовать, но недоеденный кусок попал не в то горло, заставив ее закашляться. Она махнула рукой в надежде, что дочь поймет неуместность сюрприза, но тщетно – Мелоди уже стояла на пороге и звала за собой.
Старые деревянные ступени с возмущением заскрипели, когда женщины поднимались на второй этаж. Элисон бросила быстрый взгляд в сторону комнаты, где была найдена София, и не удержалась от комментария:
– Надеюсь ты не нашла еще один труп.
– У меня было не так много времени, – фыркнула Мелоди. – Что, не терпится снова пригласить сюда суперинтенданта Рогнхелма? Уверена, для этого ты способна найти повод получше.
В спину девушке уперся недовольный взгляд, но ей было все равно на негодование Элисон. Она быстро открыла дверь комнаты, в которой расположилась и проскользнула внутрь.
Когда-то в этой комнате жила сама Элисон, но обстановка была выбрана задолго до ее рождения – родители мало что поменяли в доме, разве что чинили и заменяли сломанное и изжившее себя, и судя по оставшимся воспоминаниям женщины этого же правила придерживались и все последующие жильцы. Стены, затянутые в персикового цвета обои, украшали пейзажи и зеркала, массивная люстра величественно опускалась в центре, но главным элементом убранства была кровать – массивная, с деревянным узорным основанием и балдахином. Детской назвать эту комнату ни у кого бы не повернулся язык, но сейчас Элисон мало вспоминала о прошлом, она думала только о том, как мало обстановка подходит ее дочери – настала ее очередь забавляться.
– А тут миленько, правда? – присев на кровать сказала Элисон. – Уверена, ты мечтала бы жить в такой комнате.
– Выбрала мне самую девчачью, да? – хмыкнула Мелоди. – Не удивлюсь если ты сама тут и жила.
Пожав плечами, Элисон не спешила отвечать. Ее лицо осталось непроницаемым - в подтверждение того, что прошлым она делиться не намерена. Мелоди схватила что-то с письменного стола и протянула матери, раскрывая ладонь.
– А, та самая шкатулка. Я и забыла про нее, – повертела маленькую коробочку в руках Элисон, восхищенно разглядывая узоры. – Интересно, откуда она взялась.
– Так ты не видела ее раньше?
– Нет, никогда, – женщина вернула шкатулку Мелоди. – В любом случае она закрыта.
– Но у меня есть ключ...
Брови Элисон устремились вверх, отражая степень ее удивления.
– Откуда? – недоверчиво спросила она у дочери.
– Ой, это длинная история, – пожала плечами Мелоди. – А ты, как мы выяснили, не фанат разговоров по душам.
– Мне стоит волноваться?
– Не больше чем обычно.
Девушка присела на кровать рядом с матерью и вставила ключ в замочную скважину, не решаясь повернуть. Тонкие пальцы Элисон легли поверх руки Мелоди, и в тишине комнаты раздался едва слышный щелчок.