Наследие

Моен Джой

– Вот черт, – не сдержалась Элисон и оставила альбом на журнальном столике, падая на диван с тяжелым вздохом. – Совсем забыла про договор.

Наспех ответив на беспокойства Густава об их безопасности, женщина устало потерла лицо рукой и ткнула в экран, с тяжелым сердцем перезванивая человеку, которому было не суждено стать ее работодателем. Никогда раньше Элисон не позволяла себе так поступать, и ее устоявшаяся репутация, как профессионала, не нарушающего сроки и доводящего дело до конца, сейчас была под угрозой. Но что она могла изменить? Ведь даже вырвавшись

из Уотертона, Элисон собиралась продать дом и переехать.

– Мисс Гамильтон, я уже начал волноваться, – раздался в телефоне мужской голос. – Ваше бегство, оставленный договор, ваше молчание... Я не знаю, что и думать.

– Мистер Блэкмунд... – начала Элисон, с трудом сдержав очередной тяжелый вздох, но взяла себя в руки и продолжила обычным твердым тоном: – Мне жаль, что пришлось причинить вам столько беспокойств. И я могла бы сказать, что так сложились обстоятельства, что я с нетерпением жду нашей встрече и прочие любезности, но... Могу я быть честна с вами?

– Именно за это я и ценю вас, – усмехнулся мужчина. – Хоть и чувствую, что ваш ответ придется мне не по душе.

– И все же правда такова, что я просто забыла про договор. Первый раз в жизни повела себя как женщина и мать, а не как профессионал, – не теряя твердости в голосе, призналась Элисон, чувствуя, как начинает дрожать рука от разочарования в самой себе. – Мне следовало позвонить вам сразу же, но события и правда, закрутились. Я покинула Нью-Йорк и не знаю, когда смогу вернуться.

«И вернусь ли вообще», – мысленно добавила женщина.

– Что-то случилось? Я могу помочь? – в голосе мистера Блэкмунда появились настороженные, заботливые нотки.

– Да... То, есть нет... – промямлила Элисон, но взяла себя в руки. – У меня умерла родственница при весьма загадочных обстоятельствах. И пришлось срочно уехать в Канаду. Но мне совсем не хочется погружать вас в свои проблемы.

Поговорив с директором музея еще несколько минут и убедив его, что у них с дочкой все в порядке, Элисон наконец почувствовала, как уходит тяжесть с души. Кто знает, может судьба еще сведет их вместе, в любом случае, мистер Блэкмунд заверил женщину, что с радостью поработает с ней в будущем.

– Могу ли я попросить вас об одолжении? – нерешительно протянула Элисон, нахмурившись.

– Все, что угодно, если это в моих силах.

– Моя дочь нашла в доме шкатулку, на вид очень старую, возможно семейную ценность. Я знаю, что оценка таких вещей не делается по фото, и это совсем не ваш профиль, но может вы ее изображение наведет вас на мысль о происхождении – фирме-изготовителе, примерном времени, когда похожие шкатулки выпускались. На ней изображены бабочки, и, если мне не изменяет память, надпись на греческом, о чем-то да это говорит. Хотелось бы узнать хоть что-то.

В трубке воцарилась тишина, и Элисон вздохнула, коря себя за навязчивость.

– Не знаю, смогу ли я помочь, но буду ждать от вас фото. Но только при одном условии – зовите меня Эдмунд.

– С радостью, – рассмеялась женщина. – Но тогда и для вас я просто Элисон.

За время

разговора пришло еще одно сообщение от суперинтенданта: «Рад, что у вас все хорошо. Напоминаю, что вы можете звонить мне в любое время, что бы ни случилось».

– И почему все так стремятся обо мне позаботиться? – усмехнулась Элисон.

Но как бы она не храбрилась, делая вид, что разговор никак на нее не повлиял, легкое, веселое настроение ушло, и женщина, быстро преодолев комнату, выключила музыкальный центр, оборвав певца на полуслове. Прикрыв на мгновение глаза, и сделав глубокий вдох, Элисон выкинула из головы все мрачные мысли и, хлопнув в ладоши, улыбнулась и направилась на кухню – готовить ужин для них с Мелоди. На журнальном столике так и остался лежать нетронутый альбом с фотографиями.

Элисон успела приготовить почти все, что хотела, и вытащила из духовки блюдо с лазаньей, меняя его на другое – с вишневым пирогом, который должен был как раз запечься к десерту, в это время наверху хлопнула дверь.

– М-м, какой запах! – крикнула Мелоди, спускаясь по ступеням.

– Ты как раз вовремя, – выглянула из-за двери Элисон, на ходу снимая с руки рукавицу-прихватку, и прежде чем нырнуть обратно на кухню, бросила: – Мой руки, и садись за стол.

Протянутая к вешалке с зажатой между пальцев курткой рука дрогнула и замерла в нескольких сантиметрах от намеченной цели. Стоило только ароматам еды сквозь открытую дверь просочиться в коридор, как брови девушки взлетели вверх от удивления, и она заторопилась на кухню – скорее узнать, не привиделось ли ей все это.

– Ты нашла доставку? – делая последнюю попытку хоть что-то понять, спросила Мелоди. – Аарон клялся, что в Уотертоне нет ничего даже отдаленно напоминающего фастфуд.

– И он был прав, это весьма консервативное место. Местные жители считают, что каждый человек женского пола рождается с навыками ведения домашнего хозяйства, – засмеялась Элисон. – Я сама приготовила нам ужин. Садись.

– Мы не отравимся? Последний раз ты готовила... – подозрительно прищурилась Мелоди и задумчиво постучала пальцами по подбородку, – Да ты вообще не готовишь! За исключением этих ужасных правильных завтраков, после которых возникает только два желания: повеситься и выбежать на улицу в поисках лавки с хот-догами, сделанными из черт знает кого, или и то, и другое сразу.

Элисон фыркнула и пододвинула для дочери стул, демонстративно оставляя ее заявление без ответа. Стоило только Мелоди устроиться за столом, как женщина вернулась на кухню, проверяя пирог в духовке, но тут же вернулась и села напротив. Между ними стояло несколько блюд, выглядевших так аппетитно, что девушка, не евшая ничего с утра, едва сдержалась, чтобы не накинуться сразу на еду, и бросила подозрительный взгляд на мать, но та лишь улыбнулась в ответ. В черных легинсах, топе и разноцветном кардигане никому не известного происхождения женщина чувствовала себя так комфортно, словно завернулась в покрывало. Вопреки всем опасениям дочь оставила все комментарии при себе и начала есть.