Наследие
Шрифт:
Он достал и развернул папку со статистикой запросов к Центральной Базе, которую делали по данным, сообщенным Марком Дюпре. Если сформулировать запрос аналогично, но с поправкой на даты и время новых событий…
Через полчаса он уже раскладывал на столе только что отпечатанные листы с ровными столбцами цифр и символов. Искать пришлось долго… И снова все стрелки неумолимо сходились на Деннисе Гранте. На него указывало все — кроме обнаружившейся маленькой детали.
Смена пароля. Грант сменил пароль, которым пользовался для доступа
Конечно, ошибиться может каждый — по рассеянности или задумчивости. Но Грант был чертовски пунктуален, и такой беды, как рассеянность в обращении с секретной информацией, за ним не водилось.
Лафонтен с облегчением вздохнул и откинулся на спинку кресла. Закрыл глаза.
Это не Грант. Возможно, кто-то из его ближайшего окружения, но не он сам.
Ближайшего?
Снова выпрямившись, Лафонтен включил внутреннюю связь:
— Дана, разыщите начальника спецгруппы. Если он здесь, пусть зайдет ко мне немедленно. Если нет — найдите по телефону.
Крис Бэйкер пришел лично.
— Садитесь, Крис. Как продвигается ваша работа?
— Со времени последнего отчета ничего интересного, месье Лафонтен. Тишина и покой.
— Вы не находите это подозрительным?
— Разумеется, нахожу. Мы уже ждем сюрпризов.
— Так… Ну что ж, тогда новый приказ. Я должен знать все о делах Камилла Розье.
— Розье? Региональный Координатор?
— Не беспокойтесь, основания для подозрений достаточно веские. Начните с его связей… особенно возможностей контактов с Джеком Шапиро.
Бэйкер медленно покачал головой:
— Если он поддерживает отношения с Шапиро, оставаясь для нас невидимым… он настоящий ас.
— Поддерживать отношения можно по-разному, в том числе и без личных встреч, не мне вам это объяснять. Проверьте его переписку и телефонные переговоры.
— Телефоны Шапиро уже прослушиваются. Результата пока нет.
— Значит, продолжайте искать. Шапиро хитер и знает, что в любой сложной ситуации будет первым подозреваемым. Начните с Розье, он вряд ли ждет к себе внимания и может сделать ошибку.
Бэйкер молча обдумал услышанное. Потом спросил:
— Скажите, месье Лафонтен, на чем основаны ваши подозрения? Может быть, нам воспользоваться еще чем-то, вновь обнаруженным?
— Увы, нет, — ответил Верховный. — Остальное на уровне догадок, причем таких, о которых лучше не рассуждать вслух даже нам с вами. Во всяком случае, пока ваши поиски не дадут результат.
— Хорошо, — кивнул Бэйкер и встал. — Я могу идти?
— Да, конечно. И еще…
Лафонтен внимательно посмотрел на выжидательно замершего Бэйкера и сказал прохладно:
— Ваша прошлая ошибка стоила нам очень серьезной потери. Если вы допустите промах сейчас, это дело будет в вашей карьере последним.
— Я понимаю, — отозвался
— Прекрасно. Идите.
Дверь за Бэйкером захлопнулась.
Лафонтен поднялся с места и подошел к окну. Достал портсигар, но закурить не успел — дверь снова стукнула. Он оглянулся.
На пороге стояла Дана.
— Я подставила его? — тихо спросила она.
— О чем вы?
Она пересекла кабинет и остановилась прямо перед ним.
— Я подставила его, верно? Камилла Розье?
Вот так поворот. Она-то откуда это взяла?..
— Но так нельзя! — она чуть не плакала. — Он обошелся со мной нехорошо, но это еще не повод…
— Дана, — прервал ее Лафонтен. Шагнул к ней и, мягко коснувшись ее подбородка, заставил поднять голову. — Что вы такое себе придумали?
Она замерла.
— Я видела запрос, который вы давали в информационную службу. И еще раньше, разные мелочи… А сейчас у вас был Бэйкер! И я…
— И вы решили, что Розье под колпаком из-за неудачного романа с вами? Вы в самом деле считаете меня способным на такую низость?
Она несколько мгновений смотрела на него, распахнув глаза, потом тихонько вздохнула и натянуто улыбнулась:
— Простите… Я растерялась, и мне показалось…
— Это вам только показалось.
— Но он же… на самом деле под колпаком?
— Да. Но не потому, что дурно обошелся с вами.
Она поспешно отодвинулась на шаг и отвернулась, смахивая слезы. Ну вот что ей взбрело в голову и что с этим делать?
— Дана, я не могу объяснить вам всего сейчас. Но со временем вы все узнаете и все поймете.
Она кивнула. Сказала тихонько:
— Извините… — и пошла к двери.
Он посмотрел ей вслед, вздохнул и, снова повернувшись к окну, достал сигарету. Все-таки в Дане он не ошибся…
*
…Он мог наблюдать за ней часами — как она плещется в море, или играет в волейбол, или валяется на песке, перелистывая журнал и жуя яблоко. Просто смотреть, зная, что, нарезвившись, она придет к нему — как случалось теперь каждый раз, когда они проводили время отдыха вместе. А такое бывало во все ее выходные.
Ей нравилось разговаривать с ним, нравилось слушать его. Она любила рассказы об истории городов и мест, где побывала сама, о политических интригах и анекдоты из жизни исторических знаменитостей, благо и того, и другого, и третьего Лафонтен знал предостаточно. И, видимо, ей доставляло удовольствие просто быть рядом.
Как и ему. Даже если просто смотреть на нее издалека и думать о своем.
Какими бы радужными ни были письма Джека Шапиро, Лафонтен им уже не верил и на душе у него было неспокойно. После того, как в срочную командировку в Париж отбыл Двигз Уинстон, Региональный Координатор Австралии, он окончательно лишился покоя. Отъезд Уинстона был срочным и секретным, настолько, что сам Лафонтен узнал об этом случайно и после времени.