Наследница Бабы-Яги

Вериор Лика

Вот я молодец, надо же оборотню такое сказануть. Ладно, тут гуси-лебеди, надо с ними решать.

— Вы как питаетесь?

— Охота!

— Охота!

— Охота!

Что-то мне не нравится это пространное «охота». Сразу и сказки вспоминаются, и младенцы краденные…

— На кого охотитесь?

— Мыши!

— Рыба!

— Овёс!

— Змеи!

— Дети!

Гуси разом посмотрели на одного из своих. Тот вытянул шею испугано, затем стыдливо опустил голову и совершенно человечьим голосом, без причитаний и дополнительных

звуков, проговорил:

— С седьмого дня месяца урожая 7370-ого года от сотворения мира Ягой Лияной был официально утверждён и введён в полную силу манифест Яги Ефросинии о запрете людоедства без приказа верховной в настоящее время Яги, а также запрет на поедание разумных существ Яви и Нави. Введён новый абсолютный запрет на людоедство и поедание разумных существ даже в случае прямого приказа верховной в настоящий момент Яги, запрет утверждён навсегда через ритуал Блокирования. Запрет внесёт в Курной Кодекс и отмене не подлежит.

(Прим. автора: Курной Кодекс — от «курьи ножки» — то есть окуренные дымом. Яга живёт в избушке на курьих ножках, Кодекс Ягиный — окуренный дымом, как окуривают место погребения.)

С последним словом гуси разом отвернулись от своего товарища и повернулись ко мне.

— А сейчас год какой?

— 7530-ый!

— 7530… Так, ладно, хоть с этим разобрались, — пробормотала. — Ну, тогда гуляйте, отдыхайте, сил набирайтесь. Не знаю… Если надо что — стучите, люди выпендриваться начнут — с белками передайте. А вообще к людям лучше не суйтесь. Всё. Пока.

И я вернулась в дом, захлопнув дверь. Жуткие птички.

Хотела вернуться к книге, но в окне заметила непривычный пейзаж. Подошла — заброшенный задний двор, гуси ходят. Навь. Тряхнула головой, проморгалась.

Теперь Явь.

— Что за?.. — раньше окна Навь не показывали. Зажмурилась, настроилась… Открыла один глаз. Второй.

Гуси решили притоптать траву, чтобы лужайка посимпатичнее стала. Один в частокол головой долбится, с какой целью — не знаю. Видимо, дощечку на место ставит.

— Чего высматриваешь? — я вздрогнула, и картина Нави вновь переменилась на Явь. Обернулась на Кота.

— Да нет, ничего. Просто в окно смотрю. Снова, кажется, газон надо стричь, ты так не думаешь?

— Не думаю. Домовой Явь в порядке держит.

— Ну да, ты, наверное, прав… — покивала, перехватила книгу поудобнее и пошла на диван — от греха подальше.

Сказ девятнадцатый. Где незваных гостей незваными гостями вышибают

Озёрные камушки закончились. Сегодня снова белка, но теперь я совсем не переживала. Животные приходят сюда, чувствуя приближение естественной смерти, никто их, к счастью, не травит.

Набрав крупы и немного мяса, пошла к озеру. Кот лениво остался на печи, впрочем, он никогда не ходил со мной за галькой, в его ответственности только те самые три круга вокруг могилы — ритуал привязки души к частоколу.

Закат. Какое же озеро красивое во время заката!

Прямо сердце замирает.

Сама не заметила, как оказалась сидящей на берегу. Пальцы утонули в гальке, прохладной и влажной в глубине.

Пахнет тиной, но совсем чуть-чуть, даже приятно. Утки крякают, им подпевают лягушки — уже привычный ансамбль. Должно же быть что-то неизменное в это жизни?

Купить что ли раскладное кресло и носить сюда по вечерам, чтобы наблюдать закаты? Тогда можно и столик, тот, с заднего двора. Его бы от ржавчины почистить и покрасить… Может, домовой этим займётся? И я так и не узнала, что он любит поесть, горе-хозяйка. Хотя какая из меня хозяйка?..

Утки вдруг закрякали истерично — честное слово, истерично! — и я заозиралась, не на шутку перепугавшись.

Камыш в паре метров от меня активно шевелился.

Я всмотрелась. Ещё раз. Камыш как камыш, пушистый, плотный…

Упругие ветки расступились, и прямо на меня выскочило нечто.

Тело действовало быстрее головы: уже повернувшись в сторону дома и будучи на четвереньках, я кинула назад пакет с птичьими угощениями — наверняка никуда не попала.

Галька скользила, потому первые несколько шагов я преодолела по-собачьи, и только после смогла нормально встать и побежать.

Не сдержалась. Обернулась.

Тут же споткнулась и ускорилась. Существо напоминало человека со странным скелетом, оно бежало за мной на четвереньках, притом не отталкивалось от земли, а просто перебирало одинаково длинными руками и ногами. Лица не видно, только редкие слипшиеся волосы.

И всё же моё любопытство сыграло против меня, забрав необходимые секунды. До дома оставалось совсем чуть-чуть, за забором — я на это надеялась — тварь бы меня не тронула.

Не успела. Меня опрокинули на землю, и я едва подставила ладони, чтобы не разбить лицо об асфальт. Только сейчас поняла, что я и не пикнула ни разу — онемела от страха.

Дёрнулась, переворачиваясь. Зря: лучше бы умерла, не видя эту жуткую рожу с огромным ртом, делящим голову пополам, с зелёными клыками и стекающей прямо на меня слюной. Длинные острые пальцы вцепились в кожу прямо под шеей, пронизывая, словно тварь пыталась вырвать мне ключицы.

С жизнью попрощалась. Молча. Хотя и пихалась, видимо по инерции.

Откуда эта дичь здесь взялась? Надеюсь, кто-нибудь её пригрохнет до того, как она пойдёт за следующей жертвой.

Тварь вдруг отскочила, правда, не отпуская мои ключицы, отчего меня приподняло, а из горла вырвалось признанно русское, неприличное.

Над головой пролетела мощная струя, откидывая тварь ещё дальше.

Я же, со сломанными, кажется, ключицами, упала обратно на асфальт не в состоянии даже головы повернуть. Дышать не получалось — каждое сокращение лёгких отдавало невыносимой болью, но задержать дыхание тоже не получалось — я стонала и стонала, не в силах это контролировать.