Наследница Кодекса Люцифера
Шрифт:
– Что-что?
– Мы должны идти дальше, в Вюрцбург. Это вопрос жизни и смерти. Но если фельдмаршал не хочет, чтобы пошли слухи о скрывающейся здесь армии, нам вряд ли разрешат покинуть Вунзидель.
– Конечно, нет, – медленно произнес он.
– Ты поможешь нам?
– Кто станет слушать Самуэля Брахе?
– Но ты ведь можешь по крайней мере попробовать?
– Это бессмысленно, мой ангел.
Александра попыталась подавить разочарование, но чуть позже поняла: если бы существовал способ незаметно покинуть город, разве Самуэль Брахе и кучка объявленных вне закона солдат не воспользовались
– Прощай, – сказала она и направилась к выходу.
– Люди всегда встречаются дважды. Говори «прощай» только после второй встречи.
Почти вопреки своей воле она остановилась и снова повернулась к нему.
– Прощай, Самуэль Брахе, – мягко возразила она. – Жизнь не пословица.
Выйдя на улицу, она расправила одежду и на мгновение замерла, пытаясь сориентироваться. Ей опять было так же холодно, как и раньше, но на этот раз у нее хотя бы оставалось воспоминание о том пламени, которое ненадолго подарил ей секс с Самуэлем Брахе. Солдаты вновь стояли на посту и разглядывали ее. С ужасом она поняла, что приключение с Самуэлем было только интермедией. Позволят ли ей солдаты уйти?
Она вздрогнула, почувствовав на своих плечах руки Самуэля. Он умел двигаться беззвучно, как ночной зверь.
– Сколько времени тебе нужно, чтобы приготовиться к походу? – прошептал он ей на ухо.
Она ответила не задумываясь:
– Полчаса.
Он ненадолго замолчал, и она была уверена, что он просто смотрит в небо, пытаясь понять, какое сейчас время суток: поздняя ночь или раннее утро? Она не оборачивалась. Сразу после того, как ей на плечи легли его руки, она поняла: помимо всего прочего, таким образом он хочет заставить ее не шевелиться. Они стояли так, что Самуэль Брахе оставался невидимым для стражей, и он не желал, чтобы они заметили, как он шепчется с ней.
– Возвращайся в дом. Здесь есть черный ход. Выйди через него и собирай свою группу. Потом все вместе возвращайтесь сюда. Мы с Альфредом выведем вас отсюда.
– Кто такой Альфред?
– Когда я еще был офицером, он был моим вахмистром. Ты все еще должна ему два поцелуя.
Она улыбнулась.
– А, этот мужчина, который так очаровательно кланяется? Он получит их с процентами.
– Хорошо.
– Ты сказал «потом». Что ты имел в виду?
– Скоро поймешь. Я исхожу из того, что ты не слишком щепетильна.
– Что?!
С ее плеч исчезла тяжесть. Неожиданно Самуэль Брахе оказался рядом с ней. Она с изумлением заметила, что из одежды на нем были только рубашка и сапоги. Он взял ее за руку и подвел к стражам. Те смотрели на них со смесью любопытства и презрения.
– Эй, товарищи! – окликнул их Самуэль.
– Ты нам не товарищ, Брахе! – прошипел солдат, которого Самуэль недавно бросил на землю. – У тебя нет чести.
– Да ладно вам, товарищи, – урезонил его Брахе. – Чести у меня, может, и нет, но зато есть хвост.
– И что с того?
– Дело вот в чем, – сказал Брахе. – У этой голубки хватит места для второго, и я подумал, что могу сделать подарок одному из своих ребят. Не правда ли, голубка?
Александре хватило присутствия духа, чтобы глуповато хихикнуть.
– А почему бы этим вторым не стать мне? – к ужасу Александры, спросил часовой
– Ты что, хочешь засунуть его туда, куда только что совал он? – спросил страж с арбалетом и сплюнул Александре под ноги. – Тьфу, черт.
– Ну так как, товарищи?
Часовые переглянулись. На лице копьеносца появилось хитрое выражение.
– У тебя симпатичное кольцо на пальце, Брахе. Самуэль, не задумываясь, снял кольцо.
– Ты говоришь о том кольце, которое я уже давно хочу тебе подарить?
– Неужели ты возьмешь его? – спросил арбалетчик у своего напарника.
Самуэль уронил кольцо на землю.
– Надо же! – воскликнул он. – Вон, на земле кольцо лежит. Наверное, его кто-то обронил. Я бы наклонился за ним, если бы у меня так чертовски сильно не болела спина.
Копьеносец подобрал кольцо и надел его.
– Один час, Брахе. Выбирай сменщика среди своих подлецов.
– Спасибо, товарищ. А ты, голубка, – он шлепнул Александру по заду, – марш назад в свой чулан. Смотри, не остынь до нашего прихода.
Александра метнулась в конец улицы. Ее лицо горело от стыда и одновременно от напряжения. Неужели Самуэлю и правда удастся организовать их бегство? Ради этого стоило потерпеть презрительное обращение солдата, который говорил о чести, но наверняка все еще носил на своей спине царапины, нанесенные последней жертвой, которую он изнасиловал. Тем не менее его слова жгли ее огнем. Но в то же время в ней горело кое-что еще, что она давно уже считала мертвым и что ей при всем желании не удавалось выбросить из головы: сожаление, что она больше не почувствует в себе Самуэля Брахе.
16
– Квартирмейстер Кёнигсмарка продумал почти все, – прошептал Самуэль на ухо Александре. – Он приказал охранять даже крошечную дверцу в городской стене, которая ведет к прудам для разведения рыбы.
Взгляд Александры метался от одного человека к другому: Агнесс, писарь, крестьянин, Самуэль и человек с круглым лицом, которого, как она успела узнать, звали Альфред Альфредссон. Он отвесил им с Агнесс изысканный поклон, когда они встретились в развалившемся доме напротив казармы Самуэля. Агнесс подняла бровь, однако ничего не сказала. Она также не спросила, как Александра нашла Самуэля и почему он решил помочь им ускользнуть из города. Александра смутно подозревала, что Агнесс своим шестым чувством сразу догадалась, какие отношения связывают Александру и Самуэля.
– Я не вижу стражей, – заметила Александра и вгляделась в темноту.
Маленькая дверца частично пряталась под толстыми усиками плюща и винограда, которые висели с внутренней стороны стены. Более заброшенного места и не придумаешь.
Самуэль немного помедлил.
– Идем, – приказал он.
Он мчался по переулку, прижимаясь к черным от копоти стенам домов, пока не добрался до лишь слегка поврежденной хижины, которая находилась всего в нескольких десятках шагов от охраняемой дверцы. Прижав палец к губам, он провел их вокруг хижины, и Александра, к своему удивлению, увидела, что из окна в задней стене льется свет. Окно представляло собой прямоугольную дыру, занавешенную изнутри куском материи. Самуэль осторожно отодвинул тряпку. Затем кивком головы подозвал Александру.