Наследница огненных льдов
Шрифт:
Я не стала ничего отвечать, только опустила взор, будто изучаю содержимое своей миски. Ну да, не подумала я про жиры. Но это же не повод командовать мной, будто я кухарка в поместье Вистинга. Можно было сказать об этом несколько мягче. Между прочим, я вообще первый раз в жизни взялась разделывать и готовить птицу – мог бы и оценить мои старания.
Пока я молчаливо дулась на Вистинга, Зоркий не сводил с него глаз, вернее с куропачьей ножки, которую обгладывал Вистинг. Бедный мой лохматик, хочет кушать, а с ним никто не делится.
Я поставила миску на колени и принялась пальцами отщипывать от бёдрышка кусочки мяса без костей. Зоркий заинтересовался этими манипуляциями и вмиг
– Принцесса, не порть собаку.
– Я не порчу, я кормлю. Вы что, не видите, он же голодный и хочет кушать.
– Поэтому поест он только после того, как все остальные закончат с ужином.
– Я и сейчас готова поделиться Зорким. Зачем ему ждать объедков?
– Ты не поняла, принцесса. Люди едят первыми, собаки только после людей. Если хочешь, чтобы Зоркий с тобой считался, придётся следовать этому правилу.
– Да что за дурацкое правило?
Мой пёсик понуро шевельнул ушами и состроил крайне несчастную мордочку. Бедняжка, теперь понятно, почему он начал слушаться Вистинга. С таким командиром если не будешь послушным, тебя и вовсе не станут кормить. Да отставной майор настоящий изверг!
– Просто пойми принцесса, – начал объяснять Вистинг, – росомашья лайка – это ближайший родственник снежного волка, и, несмотря на весёлый характер и милую мордашку, волчьи инстинкты Зоркий не утратил.
– Не может этого быть – не поверила я, – Зоркий совсем не волк.
– Зато научен жить по законам волчьей стаи. Таков его инстинкт, разве что в его стае могут быть и люди, и другие собаки. Хозяин – это вожак стаи, а вожак всегда ест первым, и только потом разрешает низшим членам стаи приступать поочерёдно к трапезе согласно их рангу. Улавливаешь мою мысль? Кто ест первым, тот и главнее. Будешь внимать его жалобному взгляду и кормить с рук во время ужина, Зоркий будет считать тебя низшим членом стаи после себя. А раз ты низшая, то и слушаться тебя не обязательно. Хочешь, чтобы он не считался с твоими командами, воровал еду из рюкзака – корми. Хочешь, чтобы слушался – оставь ему объедки после ужина.
– И что, – с сомнением спросила я, – тогда я стану для него вожаком стаи?
– Если ещё и будешь выходить с ним на охоту и научишься добывать для вас двоих дичь, то да, твои шансы на главенство заметно возрастут.
Вот, значит как: только Вистинг присоединился к нам в походе, и уже вожак стаи, а я, значит, где-то с боку. А Вистинг высокого о себе мнения. Как же меня это раздражает!
Зоркий продолжал жалобно смотреть на меня и в особенности на кусочки мяса в моих руках. Какой же он сейчас несчастный, просто сердце сжимается. Наверное, последние четыре дня Вистинг держал его в чёрном теле, не ласкал, а только школил и не давал досыта поесть. Бедняжка. Конечно, ты обрадовался встрече со мной, ведь я всегда тебя и поглажу, и покормлю.
– Мой малыш, держи, – не смогла я противиться этому гипнотическому взгляду и скормила Зоркому мясо куропатки.
Вистинг ничего не сказал, только ухмыльнулся. Ну, и пускай. Здесь у нас не плац, и я никого муштровать не собираюсь. Зато теперь Зоркий знает, кто его больше любит и всегда приласкает.
Покончив с супом, настало время чая с кусочками шоколада и овсяными галетами. Варево из чаги оказалось весьма насыщенного цвета, а вот вкус… Вкус я так и не разобрала. Буду тешить себя мыслью, что этот чай и вправду тонизирует и прибавляет сил.
– Каков план наших дальнейших действий? –Эспин решил обсудить с Вистингом наш дальнейший маршрут. – Кто живёт в Ясноморье? Надеюсь, не кочевники.
– Нет, это обыкновенное рыбацкое поселение с летней стоянкой, –
– А вы, собственно, почему решили идти на север острова не коротким путём по северо-восточному побережью, а через горы по юго-западному? Из особой любви к кочевникам?
– Ладно, Крог, вы меня подловили, – с многозначительной улыбкой признал Вистинг. – На юго-западе полно рыбацких поселений, а с рыбаками мне всегда было проще находить общий язык. Кочевники из чумовищ… скажем так, у них особое мировоззрение, не всегда мне понятное. Так вы не ответили, на какие неприятности вы успели нарваться в стойбищах.
Эспин отвечать не торопился, я тоже. Зато Брум, закончив грызть птичий клюв, решил пооткровенничать:
– Охотник, ты даже не представляешь, каких ужасов мы все там натерпелись. Балбеса чуть не задрал медведь, бестолочь украли и едва не выдали насильно замуж. А я снова чуть не попал в рукодельное рабство. Край кочевников – это самое страшное место на свете. В жизни туда не вернусь, уж лучше тундра, кишащая песцами.
Вистинг слушал его и не сводил с меня насмешливого взгляда:
– Как интересно, – протянул он. – Что же ты отказалась от такой выгодной партии? Сейчас бы жила в чумовище, скоблила шкуры, втирала в них пяткой ольховую краску, потом шила бы кухлянки, а по ночам ходила бы вместе с остальными пасти оленей. Прекрасная жизнь на лоне природы – о чём ещё мечтать?
Он явственно насмехался надо мной, и я чувствовала, как внутри всё закипает. Ещё немного и я готова взорваться и наговорить Вистингу в ответ кучу гадостей. Хорошо, что Эспин опередил меня и примирительно произнёс:
– Это было всего лишь недоразумение. Никто не собирался насильно выдавать Шелу замуж.
– Вы так думаете, Крог?
– Разумеется. Иначе бы перед нами не извинились и не отвезли к горам.
– Ну, тогда считайте, что вам крупно повезло. В былые годы кочевники запросто крали женщин из соседних племён, и потом в тундре начинались самые настоящие войны до последнего обитателя чума. Бесхитростные были нравы, что тут и говорить.
– И когда это было? – со скепсисом в голосе спросил Эспин. – Лет сто пятьдесят назад, когда на островах не было ни одного переселенца?
– Зря иронизируете. Полтора столетия назад наша славная армия насаждала власть империи на островах самыми привычными для неё методами.
– В каком смысле? Известный факт, что острова были проданы и присоединены к Тромделагской империи добровольно и без единого выстрела. О каком ещё насаждении власти вы говорите? С кем тут воевать?
– Сразу видно, что о прошлом Полуночных островов вы знаете только по учебникам истории. Открою вам секрет, Крог, это рыбацкие поселения спокойно признавали власть империи и за пару стальных ножей рады были платить десятком собольих шкур. А с кочевниками всё вышло иначе. Это у рыбаков зимой после путины есть куча свободного времени, чтобы ходить по лесам и промышлять пушного зверя. У оленеводов свободного времени нет никогда. День и ночь всё стойбище занято выпасом, иначе без присмотра людей олени разбредутся или их постригут волки. У кочевников нет времени и желания отвлекаться ещё и на пушной промысел. Но сборщики податей требовали от них немыслимое количество шкур с носа не только в казну, но и в свой карман, а за неисполнение просто уводили оленей в качестве штрафа. Но попробуй объясни людям, живущим при родоплеменном строе, что это такое налоговая система и чем она отличается от грабежа. Никто своих оленей просто так отдавать не хотел. Так сто пятьдесят лет назад на Песцовом и Тюленьем острове разразилась самая настоящая война. Самое забавное, что кочевники её почти выиграли.