Наследница огненных льдов

Ванина Антонина

– Что за грабительский налог? – нахмурился Эспин. – Во-первых, в императорском указе значится втрое меньше шкур. А во-вторых, с такими аппетитами на острове скоро совсем не останется пушного зверя.

– Так губернатор у нас новый, – нехотя напомнил Тимупель, – и сборщики у него тоже новые.

– Так они большую часть шкур заберут себе? – догадалась я и возмущённо сказала Эспину. – Как только вернёмся во Флесмер, нужно рассказать прессе о бесчинствах губернатора Лудборга. А лучше – сразу императору. Такому человеку нельзя давать в руки власть.

– Сначала ещё нужно вернуться домой, – отозвался он и спросил

Тимупеля, – сколько вообще вы сможете добыть шкурок?

– Ой, в этом году мало совсем, да и то к концу зимы.

– Почему? Ведь сезон пушной охоты уже начался.

– Так несчастье у нас страшное приключилось, что теперь не до охоты. На устьях кит выбросился и сдох.

– Простите, – замешкался Эспин, – не совсем улавливаю, в чём связь.

Я уже готовилась услышать очередную порцию суеверий, будто дух мёртвого кита летает над сушей и охраняет всех зверей от охотничьей пули, но вместо этого Тимупель привёл нам самые приземлённые доводы:

– Так ведь две недели назад он выбросился, целая гора мяса и жира на берегу теперь валяется. И со всей округи зверьё к этой туше бежит. Песцы с огнёвками в ките норы проели, бегают по ним, все в жиру вымазались. А на что мне жирная шкура? Нетоварный вид, так сборщики пушнины говорят. Эх, скорее бы звери этого кита доели и в снегу шкурки свои почистили, иначе беда придёт в Ясноморье. Все разом по миру пойдём. Только на Мортена теперь вся надежда. Он когда с Песцового острова возвращается, всегда нам свои трофеи отдаёт. Там на севере сборщики не очень сильно лютуют, потому что остров большой, все селения не обойдёшь, много оттуда не унесёшь, вот они норму по пушнине для тамошних островитян снизили. Мортен с тамошними рыбаками трофеями редко делится, разве что часть выделать отдаёт, чтобы нам потом принести. С нас-то сборщики в три шкуры дерут. Вот и теперь, может, Мортен принесёт нам с севера пушнину. Да и сейчас хорошо бы он на Капустный остров отправился на промысел. Завтра всем Ясноморьем мы решили на собачках к устьям ехать, а оттуда на байдарах на Капустный остров плыть. Трудная будет охота, но нам каждый стрелок, каждый гребец важен. Так может и ты, парень, с нами пойдёшь? А сестрица поможет.

– Конечно, поможем, – обрадовалась я такому приглашению. – Только нам бы потом с Капустного острова на Песцовый перебраться.

– Обязательно переберётесь. Наши мужики и так туда поплывут, чтобы с соседями целебной солью на шкурки поменяться.

Вот и решился вопрос с нашей переправкой на север. А вскоре к дому Тимупеля пожаловал и Вистинг с Зорким. Хозяин был рад гостю и старому приятелю, а вот его собаки Зоркого встретили с насторожённостью.

Когда подошло время кормёжки, упряжные псы пытались отогнать Зоркого от своего корыта, но он всё равно умудрился вытащить оттуда мозговую кость с мясом и залёг с ней по ту сторону забора. Самый высокий и сильный пёс залаял на Зоркого и направился к нему. Хорошо, что во дворе помимо меня остался и Вистинг. Если случится свара, меня задерут вместе с Зорким, а у Вистинга должно хватить сил образумить собак.

Зоркий грыз украденную кость, вожак упряжки стремительно подбирался к нему, и тут мой пёсик превратился в самого настоящего снежного волка. Зоркий не сдвинулся с места, но оскалил длинные клыки и утробно зарычал на вожака. Хозяйский пёс замер на месте, словно опешил

от такой наглости, а потом снова залаял. Зоркий куснул свою добычу и вновь продемонстрировал трюк с волчьими клыками и рыком. Так повторялось, раз пять, пока вожак не расписался в собственном бессилии и не вернулся во двор к корыту доедать, что осталось.

Что стало с моим белым мохнатиком, что за разительная метаморфоза произошла? Да он стал самой настоящей дикой зверюгой, желая отстоять свой ужин. Это присутствие Вистинга его так подзадоривает, и он хочет показать ему свою брутальность и незаменимость на охоте?

– А как ваш поход по лесу? – вспомнила и спросила я Вистинга, когда Зоркий снова стал милым пушистиком и продолжил мирно грыз косточку.

– Как видишь, неудачно. Барс нарезал круги вокруг берёз, а потом пошёл на юг. Мы бы с Зорким отправились следом, но тогда пришлось бы уйти очень далеко от Ясноморья.

– Боялись в одиночку заночевать в лесу? – спросила я и тут же поняла всю глупость своего предположения.

Вистинг лишь украдкой улыбнулся и ответил:

– Боялся, что не успею дойти до Ясноморья к завтрашнему дню, а ты за это время уже успеешь сбежать от меня на север.

Какое интересное признание. Вистинг пожертвовал своей мечтой добыть полуночного барса ради меня. Судя по его испытующему взгляду, он даже не пытался шутить.

За ужином Вистинг затеял с Тимупелем долгую беседу о тактике охоты на белок и куропаток с помощью собаки и без, а после трапезы он обратился к Эспину.

– Крог, у вас ведь есть при себе лишняя плитка чая?

– Есть. А вам она зачем?

– Не мне. Вы же в курсе, что точной карты Тюленьего острова имперские топографы за сто пятьдесят лет так составить и не удосужились.

– Допустим. И какое отношение к этому имеет чай?

– Прямое. Тут на окраине живёт один вредный дед. Говорят, в молодости он плавал за единозубом до самой северной оконечности Тюленьего острова, обогнул его и вернулся обратно.

– Не он, – тут же отозвался Тимупель, – а его отец плавал и нарисовал ольховой краской на нерпичьей шкуре карту, чтобы потом его дети на промысел туда же плавали. А Ерхолевли подрос и не стал никуда плавать, так шкура с картой у него дома в ящике и валяется. Как бы не сгнила уже.

– Теперь понимаете, Крог, – продолжил давить на Эспина Вистинг, – если вы собрались к оси мира, эта карта очень сильно вам пригодится. Ну что, идём к старику торговаться. Вы же должны уметь заключать сделки.

На этом они покинули сруб Тимупеля, а я осталась наедине с хозяином дома. Пока он развлекал меня самыми невероятными вопросами о жизни в столице, заставляя придумывать нестандартные ответы, я ловила себя на мысли, что что-то упустила. А потом Тимупеля отвлёк лай на улице, и он покинул дом. Тут я и поняла, что не так.

Вистинг неспроста завёл разговор о карте. Он хочет, чтобы у нас с Эспином были хоть какие-то свидетельства о географическом положении Тюленьего острова, после того как он сам сбежит с Песцового острова в Хаконайское королевство, а нам предстоит продолжать поход самостоятельно. Какая забота. Даже не знаю, что теперь и думать.

 Не прошло и получаса, как Эспин вернулся в дом с крайне мрачным видом. Вслед за ним зашёл и Вистинг с Тимупелем. Тут я и узнала, что произошло в доме старого Ерхолевли.