Наследник Атлантиды
Шрифт:
Поэтому звонок телефона был воспринят перепуганным до смерти боевиком как ответ на его торопливые и неумелые молитвы.
– Вирм?
– Сержант Вирм, – поправил неизвестного собеседника Джерри. – Кто это?
– Не важно, кто это, – мягко парировал голос. – Важно, о чем пойдет речь. Мы признаем ваше право на личную месть, сержант Вирм. Более того, это в некотором роде созвучно тем принципам, на которых выросло наше общество. Правда, Кларисса Пейн не была вашей кровной родственницей. Но в этом случае мы могли бы сделать исключение и рассмотреть все происшедшее именно как вендетту.
– Я не понимаю,
– Я клоню к тому, что вашу личную вендетту пора бы закончить.
– Это – мое дело.
– Теперь это не только ваше дело, – мягко поправил голос, и Джерри вдруг узнал говорившего. Это был сам Рино Дилэни… и если уж дело дошло до того, что адвокат лично начал переговоры, значит, Семья встревожилась всерьез. – Не только ваше, Вирм. Нам довелось познакомиться с одной обаятельной леди… мисс Вирм, вы не хотите сказать пару слов вашему брату?
– Джерри…
Вирм поднял пистолет, взглянул в расширившиеся от ужаса глаза Джонни Неро и нажал на спуск. Затем тихо спросил:
– Хельга?
– Да, Джерри…
– Ваша сестра у нас, – снова раздался в трубке голос Дилэни. – Прошу вас, Вирм, не делайте глупостей. Мы можем договориться.
– Да, мы можем договориться, – прошептал Джерри. – Если ты, Рино, сейчас отпустишь Хельгу и если не позднее чем через один час она позвонит мне и скажет, что у нее все в порядке, и она находится в безопасности, тогда… запомни, Рино, только тогда ты останешься жив.
– Но, сержант Вирм, это неконструктивный подход! – В голосе адвоката прозвучали патетические нотки, куда более уместные перед судом присяжных, чем в сложившейся ситуации. – Давайте поговорим, как разумные люди…
– Шестьдесят минут, Дилэни. – Вирм отключил телефон.
Он ни на мгновение не надеялся на то, что Семья отпустит Хельгу. Его Оленьку. Его Солнышко… Нет, дон Бельконе не умеет признавать себя побежденным, и в этом его роковая ошибка. Если бы сейчас Семья пошла на попятную, если бы смирилась с поражением и отпустила бы Хельгу, все пошло бы по иному пути. Но сделать так для Бельконе – все равно что расписаться в собственной беспомощности. Не перед ним, сержантом полиции, а по совместительству воином и техномагом Яром Вирмом, а перед другими Семьями. А те, другие – они не поймут. Они решат, что Франческо Бельконе слаб…
Нет, он этого не сделает. И данный адвокату часовой срок на самом деле дан именно ему, Вирму. Сейчас Дилэни ждет истечения этих шестидесяти минут, чтобы потом снова позвонить несговорчивому сержанту и приступить к переговорам. За это время необходимо успеть вытащить Хельгу…
Он прижал ладони к вискам, сосредотачиваясь. Обычного человека он мог выделить из толпы, почувствовать с расстояния в несколько метров – максимум с полутора десятков. Дальше мозговой фон людей сливался в монотонный гул. Хорошего знакомого мог ощутить на расстоянии метров в сто. Ольгу, с которой жил под одной крышей уже много лет, чей разум знал чуть ли не лучше своего собственного, мог почуять более чем с двух километров.
Сейчас пси-эфир был чист. Но пока что это ни о чем не говорило…
Вирм гнал машину, нарушая все мыслимые правила и раза два создав вполне серьезную аварийную ситуацию. Пока ему крупно везло – полиция все еще не повисла у него на хвосте. Первое ощущение присутствия Ольги –
Когда машина Вирма остановилась у роскошной виллы Бельконе, более похожей на небольшой замок, в его распоряжении было всего лишь четверть часа. А в белом здании за высоким забором – не менее чем полсотни боевиков. Это при том раскладе, если его, Вирма, не принимают всерьез и не стали стягивать к вилле дополнительные силы. В противном случае здесь будет много больше людей, много больше.
Потом, позже, когда и по одну, и по другую сторону баррикад опытные психологи проводили анализ событий этого дня, оценки действиям Вирма давались разные. Но все сходились в одном мнении – сержант Детройтской полиции Джерри Вирм действовал в состоянии аффекта, вызванном известием о смерти Клариссы Пейн и, позже, усиленном свидетельством о захвате Хельги Вирм в заложники.
И это было неверно.
Просто в этот момент исчез полицейский Джерри Вирм и его место занял много лет скрывавшийся воин, Страж Четвертого круга Яр Вирм. Человек из мира, где правила и законы относились только к тем, кто заслужил право считаться человеком. Те же, кто такого права не заслужил, автоматически лишались и других прав.
Например – права на жизнь.
Рианн не был тихим и спокойным миром. Десятками лет он вел непрерывную войну, где на карту поставлено было ни много ни мало – выживание человека, как вида. После войны с Архонтами планета покрылась ожогами, с началом войны с пришельцами из Неправильного мира – вспухла чудовищными волдырями защитных куполов, навечно отрезавших своих обитателей от неба и солнца.
Здесь каждый – с рождения и до самой смерти – жил ради других. Если надо – учился, работал… Если надо – шел в бой. Если надо – умирал.
Люди, подобные дону Бельконе, не заслуживали права называться людьми. И полицейский Джерри, уважавший закон (пусть и не благоговевший перед ним), ушел в тень. А наружу вырвался Страж Яр, принципы морали которого были несколько отличны от принятых в этом мире. В частности, Страж в определенной ситуации бывает и обвинителем, и судьей, и защитником, и палачом. И сейчас он обвинил Семью Бельконе в преступлениях против общества, счел смягчающие обстоятельства несущественными, вынес приговор и намеревался привести его в исполнение немедленно.
Поэтому не могло и речи идти о состоянии аффекта. Напротив, он действовал хладнокровно, вдумчиво и расчетливо.
Только очень быстро.
Первую линию обороны – охранников у ворот – он прошел легко и эффективно, попутно сменив опустевший пистолет на короткий «ингрэм». Дальнейший его путь был наполнен короткими прицельными очередями, звоном падающих гильз, свистом пуль и хрипом умирающих. На седьмой минуте боя он получил первую рану – хваленое чувство опасности, основанное на принципах футурпрогноза, присущее в той или иной мере практически всем Стражам, не справилось с обилием летящих пуль, не подсказало телу нужного движения… или же, наоборот, подсказало – то, благодаря которому повреждения оказались минимальными.