Наследник
Шрифт:
– Ни с места, пес!
Перфильев сплюнул.
– Стараются, сучьи дети! Усердие перед начальством кажут!
Из бункера, через узкую дверь, один за другим выходили люди. Четыре телохранителя-гвардейца с оружием наизготовку, минбаши Дантазов, светлый эмир Чингиз Мамедович, троица военных чинов в мундирах, то ли советники, то ли адьютанты, и еще два охранника. Потом небольшой перерыв, и в дверном проеме возникла знакомая белая фигура шейха Азиз ад-Дина – он поглаживал бородку и задумчиво озирался по сторонам. Следом, как два таких же белесых привидения, вышли его секьюрити, а за ними – Баграм, выполнявший, очевидно, функцию переводчика. Снова пауза. Затем охрана заняла позицию по обе стороны двери, гвардейцы вытянулись и дружно стукнули в грудь кулаками. Показался президент Курбанов,
– И этой скотине мы ятаган преподнесли! – с горечью молвил Перфильев.
– Еще я ему шпагу обещал, толедский клинок с сапфиром, – отозвался Каргин. – Теперь не дождется!
– Только и радости, – буркнул Влад и перевел глаза на «косилки». – По два ПТУРа нам подвесили… Негусто! Совсем в обрез. Что будем делать, Леша?
– Погоди, не торопись. Сейчас нам вводную дадут, – произнес Каргин.
К ним шагал минбаши Дантазов. По случаю маневров был он не в светлом штатском костюме, а в офицерском френче и галифе, заправленных в сияющие хромовые сапоги. Правда, погон и знаков различия не было, но френч перепоясывали ремни, на груди болтался бинокль, а о правую ягодицу хлопала внушительная кобура. Лицо украшал большой, но уже поблекший синяк.
Не доходя четырех-пяти шагов, Нукер остановился и кивнул на «косилки».
– Баки машин заправлены полностью. Ваш боезапас: две ракеты, двести пушечных снарядов, пулеметы – по штатному расписанию. Ясно?
– По штатному расписанию должно быть пятьсот снарядов [62] и шестнадцать ракет, – возразил Каргин, любуясь синяком на челюсти Нукера.
– Вам хватит! Мы тут не бурю в пустыне разыгрываем! – Пошевелив бровями, Дантазов кивнул на пологий склон. – Сведения о противной стороне. Фланги: две батареи по три орудия, калибр девяносто миллиметров. Центр: два танка с полным боезапасом, а в полукилометре перед ними, в траншеях – отделение гранатометчиков, двенадцать стволов.
62
Речь идет о снарядах к тридцатимиллиметрой пушке, какой обычно вооружаются боевые вертолеты и истребительная авиация.
– Обещали четырнадцать, – заметил Каргин.
– Двоих вы вывели из строя, когда покушались на меня. Думаю, двенадцать стволов хватит. Как вы просили, это люди президента из Елэ-Сулар, и они не питают к вам симпатий. Остальные – те, что в танках и у орудий – из отряда покойного Вали Габбасова.
– Педрилы гребаные, – пробормотал Перфильев. Его огромные кулаки сжимались и разжимались, словно он чувствовал под каждым пальцем пулеметную гашетку.
– Что за орудия на батареях? – спросил Каргин.
– Безоткатные противотанковые пушки, скорострельные, могут бить очередями. [63] – Нукер иронически прищурился и добавил: – Новейшие орудия американского производства. В инструкцию я не заглядывал, но не исключаю, что выпустила их ваша фирма, мистер Керк.
Каргин и Перфильев переглянулись. Слова им были не нужны; каждый понимал, что не танки и гранатометчики, а скорострельные пушки – главная опасность для «Шмелей». Особенно на ручном управлении, когда ограничена возможность стремительных маневров! Калибр приличный, удар такого снаряда броня не выдержит, а рой осколков при автоматической стрельбе плотен и густ, и может повредить оружие, двигатель или какой-то существенный узел «косилки». Правда, наводчики не слишком опытны, да и «Шмели» – не танки, габарит поменьше, скорость больше.
63
Это домысел автора. В 1998 году автоматических
Шагнув к Дантазову, Каргин вытянул руку и тут же отдернул ее, едва не получив прикладом по пальцам.
– Стоять! – рявкнул охранник.
Каргин поморщился.
– Бинокль… дайте мне бинокль. Я должен все увидеть сам.
– Передай. – Нукер сунул бинокль гвардейцу и посмотрел на часы. – Тринадцать сорок две. Ровно в четырнадцать начинаем. И без фокусов, господа!
Он развернулся и зашагал к бункеру, куда уже начали возвращаться остальные зрители. Видимо, рисковать они не хотели и собирались следить за спектаклем из безопасной бетонной ложи.
– Здоровый у этого гада синяк, – сказал Перфильев. – Твоя работа?
Каргин, обозревавший местность, молча кивнул. Разглядывать танки, пушки и отделение с базуками в траншее было ему совершенно незачем, он и без этого помнил каждый кустик на полигоне, каждый камень и воронку, в которой можно спрятаться. Цель его была определенной и, обнаружив ее, он довольно кивнул, оглянулся на охранников – те стояли далеко – и сунул бинокль Перфильеву.
– Сразу за танками, у опушки, плоская скала, а на ней трое олухов торчат. С рацией.
– Корректировщики огня?
– Точно. Я их первым делом сниму.
– Из пушки не достать, – засомневался Влад.
– Ракеты не пожалею. Трех для танков хватит. Теперь смотри… – Он раскрыл ладонь и стал водить по ней пальцем как карандашом по карте. – Если пойдем в лобовую на танки, ударят слева и справа перекрестным огнем, а это – самый худший вариант. Не снарядом заденет, так осколком… По правилам надо бы разделиться, забыть про танки с гранатометами и – к батареям, на полной скорости, у самой земли… На это у них и расчет. Но мы иначе сделаем, мы в спарке с фланга атакует, вот здесь. – Каргин провел линию к мизинцу и показал глазами направление на местности.
– Другой батарее борт подставим, – заметил Перфильев.
– Подставим. Одному придется прикрывать.
– Мне.
– Почему ты так решил?
– Я четырнадцать лет женат, а ты – четыре месяца. Не насладился еще семейной жизнью.
– У тебя Танюшка…
Перфильев пожал плечами и ухмыльнулся.
– А кто у тебя в проекте, ты знаешь?
Спорить было некогда, и Каргин, вскинув бинокль, заговорил:
– Атакуем батарею на их левом фланге. Видишь, склон там понижается, вроде бы овраг или распадок, а дальше той сосны, где танк разбитый, каменный завал. Если над самой землей идти, с правого фланга нас не увидят… то есть почти не увидят, а значит, не смогут оперативно отследить. Прорвемся! Конечно, если корректировщиков уберем. Все-таки я их накрою ракетой. – Перфильев согласно кивнул. – У тебя две останется, и когда размолотим батарею, танки – твоя забота. Я гвардейцами займусь. Покончишь с танками, зайдешь на правый фланг с тыла батареи, а я – в лоб. В клещи их возьмем.
– Стратег! Сципион Африканский! [64] – уважительно сказал Перфильев и бросил взгляд на часы. – Две минуты осталось… По машинам?
Кивнув, Каргин натянул шлем. Охранники бросились внутрь ангара, лязгнули, закрываясь, тяжелые створки ворот, и на площадке между ангаром и бункером не осталось посторонних.
Он уселся, застегнул ремни, отщелкнул несколько тумблеров, негромко произнес:
– Проверка связи. Как слышишь меня, Влад?
– Как в Большом театре, – отозвался Перфильев и добавил: – Спецназ действует не по уставу!
64
Сципион Африканский – Публий Корнелий Сципион, римский полководец, завершивший разгром Карфагена во Второй Пунической войне, победитель Ганнибала. В битве при Заме (202 год до н. э.) искусно использовал тактику фланговых обходов и ударов в тыл противника.