Наследники предтеч. Освоение
Шрифт:
А ведь в чём-то Сева прав! Никто из племени русалок не способен противостоять природе без начального имущества. И если математик прав (а, судя по всему, это так), на то, чтобы научиться передвигаться без защиты, им понадобятся годы… местные годы. Это очень долгий срок, за него легко передумать и отказаться от каждодневных и отнюдь не всегда приятных усилий (тем более, пока кожная чувствительность недостаточна, велика вероятность травмы).
— Ты кое-что не учла, — покачал головой Росс, когда я высказала мысли вслух. — Когда мы сюда приплыли, в начале, опасностей было намного меньше, чем сейчас. Поэтому я вообще не уверен, сможет
Тоже верно. Окружающий мир сильно изменился, притом не в лучшую сторону. Если у нас получилось привыкать к нему постепенно, то теперь такое не пройдёт.
— Керели дали защиту… и защиту очень хорошую, — глядя на реку, заметил Игорь. — Но они не заставляли людей постоянно её использовать. Как, кстати, и лекарства. Давайте смотреть честно: и костюмы, и палатки сильно облегчают жизнь. Да взять хотя бы эпидемии — палатка позволяет обезопасить человека, находящегося без сознания. Или добычу воска в пещере — что бы мы смогли без костюмов?
Математик стащил кусок сырой папортошки.
— Сначала я думал, что они просто переоценили людей: посчитали нас более разумными, чем мы есть… — не закончив мысль, Игорь резко стряхнул насекомых и с аппетитом захрустел корнеплодом.
— А теперь уже не думаешь? — подозрительно поинтересовалась Лиля.
— Уже давно отказался от этой версии. Та, при которой они рассчитывали на выживание не более чем пары процентов «наследников» — гораздо логичней и достоверней. Действовали по типу: высадим много групп, хоть в одной да додумаются, как надо себя вести.
— То есть, по-твоему, керели понадеялись на авось? — нахмурилась мастер по репелленту. — Тебе не кажется, что это как-то странно для высокоразвитой цивилизации?
— Нет, так я тоже не думаю, — возразил Игорь. — Подозреваю, что у них был какой-то план… и он неким образом гарантировал, что появится хотя бы несколько мест — зачатков нового витка развития. То есть что будут те, кто выживут… но вовсе не обязательно все или везде.
Бросив бесполезные рассуждения о планах и мыслях керелей, мы единогласно сошлись во мнении, что нам очень повезло… и что мы молодцы — научились, выжили и приспособились.
После предположения о наличии связи между изменением внешнего облика и безопасностью передвижения, полукровки выразили желание потренироваться. Чтобы научиться «темнеть» усилием воли, им потребовалась помощь людей (ведь Лорд, Дима и Дина не видят в ночном диапазоне). С подсказками химика, Росса и моими, уже через пару месяцев детям удалось добиться значительного успеха. В результате полукровки научились передвигаться по лесу: им по прежнему приходилось следить за пассивными угрозами (например, такими, как шипы или ядовитые капли), но опасность от активно передвигающихся жизненных форм практически исчезла. Более того, после ряда опытов выяснилось, что когда полукровки в виде «мумии», их даже без репеллента избегают кровососы. Впрочем, последнее не удивительно: я бы на месте животных тоже не прельстилась таким угощением.
В ночном зрении при переходе по лесу полукровки выглядели… почти как камни. Почти, но не совсем. Непонятно по какой причине они казались неживыми, а в крайнем «тёмном» состоянии даже хуже — как будто слегка подёргивались тёмным маревом. Ещё не вихрем, но чем-то угрожающим, смертоносным, и страшным. От них веяло ужасом и могильным холодом — и живые существа спешили
Если у йети «тёмные» подростки вызывали страх (причём как у женщин, так и у мужчин — проверено на Марке и детях), то люди реагировали иначе. Они тоже подсознательно уступали дорогу: мы специально поставили несколько опытов. Но все сходились во мнении, что ощущения иные. Люди чувствовали холод и… власть? Нечто сильное, неумолимое, но не смертоносное.
— Может, не все животные реагируют как йети, — предположила Вероника. — Что, если часть — как мы?
— Даже если и так, суть не меняется: скорее всего, тут просто разница в чувствительности к их защите. Кстати, это многое объясняет, — задумчиво добавила я.
— Что именно? — нахмурился Росс.
— Если люди изменённые тоже обладают подобными качествами, а скорее всего это именно так, да ещё и в большей степени… — я помолчала, вспоминая загадочные сведения про «некромантов» на горах. — Помните, мы предполагали, что Алла и её знакомые по какой-то причине перешли на ночное зрение? Если это так и если люди изменённые пусть неосознанно, но «темнеют»… «Темнеют» они, скорее всего, сильнее, чем полукровки — в начале я почти не могла рассмотреть троллей по ночам, а ведь они вряд ли использовали защиту. Что, если их «потемнение», возможно даже неосознанное, вызвало у людей такие же ощущения, как и у меня?
— Хм… ты действительно постоянно сравниваешь «тёмных» полукровок с мертвецами, — понимающе потянул Маркус.
— А значит, даже если Алла и компания видели по-другому, но испытывали похожие ощущения, они вполне могли оценить людей изменённых как «некромантов», — продолжил мысль инженера Игорь. — В этом случае нет ничего удивительного в таком единодушии.
— Да, — кивнула я и вздохнула.
Возможно, я буду всех изменённых воспринимать как неживых и смертоносных. Но ведь это не означает, что они по определению должны стать врагами йети. Судя по всему, мы эволюционировали в очень отличающихся условиях, поэтому и способы защиты у нас различные. Различия в природной, естественной, неосознанной защите организма — только и всего. Но есть очень большая проблема. Не знаю, как люди изменённые будут воспринимать нас, йети, но очевидно, что мы, скорее всего, испытаем подсознательный негатив при контакте.
Хотя стоп! Что-то не сходится. В самом начале новой жизни я встретила Дмитрия, изменённого, и не воспринимала его как мертвеца. Или всё же?.. С трудом подняв неприятные воспоминания, поняла, что нет. Был страх, неприятие, злость — но тогда я боялась всех. Более того, потом вспоминала Дмитрия с симпатией… не говоря уже о сексуальной привлекательности. Значит, всё не так уж плохо и мы способны общаться без негативных ощущений? Хотелось бы надеяться. С другой стороны, не факт, что и сейчас при встрече ничего бы не почувствовала: ведь нынешняя кожная чувствительность не идёт ни в какое сравнение с той, что была после высадки. И если особенности восприятия «темноты» связаны в том числе с кожей… Последнее удалось легко проверить с помощью защитного костюма. И действительно, в одежде негатив к подросткам… не исчезал, но ослаблялся до той степени, о которой говорили люди: холод и нечто могущественное, но не более.