Наследники Великой Королевы
Шрифт:
— Вы что же это, мастер Близ, отвлекаете нашего сбежавшего жениха от работы. Надеюсь, вы не подбиваете его на бунт? Хотя теперь это, пожалуй, уже значения не имеет. Хьюги Хейт оказался парнем с головой. Он выполнил полученные распоряжения и остался на берегу. Думаю, вы кое-чем обязаны этому ирландцу. Как-никак он спас вашу жизнь.
Облегчение, которое я испытал, трудно описать. Клим, однако, оказался более недоверчивым.
— А что если он врет? — прошептал он.
— Не думаю, — прошептал я в ответ. — Уверен, что он говорит правду.
Слит отвернулся от нас. Сложив руки
— Кончай отдыхать. Топселя ставить, паруса с грот-мачты спустить. Быстрее, ребята, мы должны наверстать потерянные два часа.
Экипаж начал торопливо выполнять команды капитана. Слит повернулся ко мне и спокойно проговорил.
— Я сказал вам сущую правду, мастер Близ. Хьюги Хейт в самом деле остался на берегу и следит, чтобы наша добыча не ушла. — Знаком он предложил мне приблизиться к нему и я без колебаний повиновался.
— Наша сделка с вами остается в силе, мастер Близ. Я получил плату и как и обещал доставлю вас к капитану Уорду. Вы скажите ему лишь, что мы узнали об опасности и решили идти к нему на помощь. — Он перешел на шепот. — Хотя бы один намек с вашей стороны и вам не поздоровится. Я человек слова, мастер Близ. Если не хотите, чтобы я вырезал десять Господних заповедей на вашей спине, лучше вам помалкивать.
21
Удача как и прежде продолжала сопутствовать Джону Уорду. Он как раз созвал своих капитанов на борт «Королевы Бесс», стоявшей на якоре у мыса Пассер. Мы прибыли туда одновременно с ними.
Итак я снова находился на борту нашего флагмана и наблюдал как ялики и шлюпки с капитанами приближаются к нам со всех сторон. В глазах рябило от множества парусов. Картина была довольно впечатляющая. Многие из этих кораблей прославились подвигами, о которых с гордостью говорила вся Англия. Среди них была «Прекрасная Розамунда», одна захватившая у Сан Лукара три испанских судна; «Алкивиад», добиравшийся до берегов Китая; «Святой Иоанн», чья попытка отыскать Северовосточный проход едва не увенчалась успехом. Я любовался этим могучим флотом, и моя уверенность в успешном завершении нашего предприятия росла. Для испанцев и венецианцев такой орешек был явно не по зубам.
Вместе с Джоролемоном Сноудом я стоял на шкафуте и наблюдал за Джоном, который весело приветствовал поднимавшихся на борт капитанов.
— Вы всегда были грозой венецианцев, Харрис, и я рад, что вы здесь. У вас будет возможность еще раз сразиться с ними. Приятно снова встретиться с вами, Дик Лонгкасл. Своим прибытием вы сняли тяжесть с моей души. А-а, Хэлси, у меня для вас добрые вести. Вы ведь мечтали о хорошей драке, считайте, что ваша мечта сбылась.
Благочестивый Джоралемон, однако, смотрел на все происходящее совершенно другими глазами, шепотом он сообщил мне о каждом вновь прибывшем. Все они без исключения, были, по его мнению, дикими буянами. Они не боялись ни Бога, ни человека и за свои грехи несомненно должны были гореть в аду.
Джоралемон с жаром, словно пророк Иеремия продолжал бичевать порок. Я знал причину его праведного гнева. Когда мы прибыли прошлой ночью и вошли в каюту Джона, мы застали следующую картину: Джон во весь
— Она очень благодарна нам за спасение, — объяснил он.
Глядя на нее, я припомнил свое посещение Сук-эль-Барка, невольничьего рынка в Тунисе. Там я впервые увидел нагих женщин. Они были прикованы цепями к черным столбикам и покупатели внимательно разглядывали их. И теперь, когда я смотрел на эту молодую немку, то почему-то представил ее себе совершенно нагой. Такое со мной случилось впервые и я испытывал острое чувство вины, и во время всего нашего разговора с Джоном старался не глядеть на девицу.
Позднее Джоралемон подробнее рассказал мне о ней, высмеивая ее претензии на аристократичность. Он также горько укорял Джона за прискорбную слабость к «иноземной Иезавели». [47]
Я насторожился, когда на борт поднялся Мачери.
— Приветствую вас, сэр Невил, — дружелюбно поздоровался с ним Джон. Манеры поведения Мачери ничуть не изменились. В его обращении чувствовался тот же налет снисходительности, что и прежде. Я почувствовал сильное искушение выложить ему все, что мне стало о нем известно.
47
Иезавель — имя надменной и распутной жены израильского царя Ахаба. Стало синонимом гордой, дурной женщины.
— Так в чем же дело, Уорд? — высокомерно поинтересовался он.
— Приспешники ада задумали уничтожить нас, Мачери, — ответил Джон, — нас ждут серьезные испытания.
Сэр Невил подошел к троице своих приспешников, стоявших у поручней. Когда на борт «Королевы Бесс» поднялся последний из прибывших капитанов, Джон повел всех в свою каюту. Я воспользовался удобным случаем и отправился вниз, где отбывал свое наказание Клим. Его на шесть часов заковали в тесные наручники. Я увидел, что кисти у него уже распухли и сильно покраснели.
— Ничего, Клим, — ободрил я его, — остался всего лишь один час. — Ему должно быть было очень больно, но он переносил страдания стоически.
— Плевать, — ответил он, — я заслужил наказание. Нарушил приказ и оставил леди на произвол судьбы. Поделом мне.
Я дал ему напиться, хотя это было запрещено. Меня сопровождал Джоралемон, и когда мы вышли, он заметил.
— Хорошо, что тебя не видел Гард, Роджер. Он бы и тебя приковал рядом с Климом за то, что ты нарушил правила. — Очевидно его мысли по-прежнему были заняты молодой немкой, по тому что немного погодя он мрачно произнес. — Неужели Джон устроит еще один вертеп разврата на берегу? И для этой блудницы вавилонской? И поставит охранять его честных английских моряков? Как же можно ожидать, что Господь и дальше будет покровительствовать его начинаниям?