Наследство старого аптекаря
Шрифт:
– Сильных, это хорошо! – улыбнулся в пышную бороду Руднев. – Пусть знают, что Россию сломить нельзя! – стукнул он кулаком по столу, так что письменные принадлежность со звоном подскочили вверх. – Мне не хочется унижаться, но я обязан поставить в известность капитанов международной эскадры, чтобы нас, как обычно, не обвинили во всех смертных грехах.
– Да, время идет, а в мире ничего не меняется, – констатировал Антонов.
– Это хорошо! Я всегда знал и верил, что Россия великая страна. Русский народ достоин такой
В дверь постучали.
– Войдите! – ответил на стук Руднев.
– Вызывали, Всеволод Федорович? – мягким голосом спросил судовой врач.
– Да, Дмитрий Алексеевич. Вот подмога вам пришла в виде врача-хирурга Романа…, – капитан сделал специальную паузу глядя на собеседника.
– Роман Иванович Антонов, – представился тот, и протянул руку для рукопожатия вошедшему.
– Очень рад, – искренне улыбнулся пожилой человек. – Дмитрий Алексеевич Северский, – протянул навстречу свою теплую руку доктор.
– Берите этого молодого специалиста и вводите его в курс дела, – распорядился капитан, – буквально через несколько часов у вас начнется очень жаркая пора. Не теряйте драгоценного времени. Идите…
– Слушаюсь! – выпятил грудь колесом Северский перед капитаном, а Антонову приказал указывая кивком головы в сторону дверей:
– Кругом! За мной!
– Есть! – по-военному ответил Антонов и неуверенной сбивающейся походкой отправился за врачом.
Когда за ними закрылась массивная дверь Северский-старший, так захотелось назвать своего пра-пра-прадеда Антонову, спросил:
– Вы что не военный?
– Нет, -признался тот.
– Оно и видно, что ничего вы про флот, «Ваше благородие» не знаете, – укоризненно посмотрел он на своего будущего пра-пра-правнука.
– Вы правы, ничего, – подтвердил Антонов. А мы сейчас идем в санчасть? – решил он перевести разговор на другую тему.
– Не в санчасть, а в лазарет, – поправил Северский-старший.
Антонов решил молчать, для своей же пользы.
В лазарете все было чисто и до боли примитивно. Ни тебе специальных холодильников, ни стеклянных шкафов, ни другого медицинского оборудования в виде стоек для капельниц, стерилизаторов в виде сухожаровых шкафов, ни дефибриллятора. Даже перевязочного материала было настолько мало, что у Антонова выскользнуло:
– Эта аптечка годна только для того чтобы оказать помощь при порезе пальца.
– А других травм у нас и не бывает, – пожал плечами старый доктор. – Во всех остальных случаях превалирует принцип: «Эвакуация прежде всего».
– И как вы собираетесь эвакуировать человека, например, с проникающим ранением живота? – от чего-то разозлился Антонов.
– В мои обязанности входит лишь доврачебная помощь, – тоже стал раздражаться Северский-старший. – Порезы, царапины, ушибы, даже нарывы мне лечить нечем, кроме как спиртом, – распалялся он.
– Очень
Пожилой доктор поняв, что Антонов больше не собирается с ним спорить, присел на краешек кушетки и скрестив руки на коленях, принял выжидательную позу.
– Где у вас находиться чистое постельное белье? – спросил Роман.
– Вы хотите отдохнуть? – спохватился Северский-старший.
– Нет, я хочу его порвать, – ответил Антонов.
Врач тяжело вздохнул, пристально вглядываясь в лицо своего нового помощника.
– Вы думаете, что я псих? – перехватил его взгляд Антонов. – Нет я не псих, я намерен спасти хотя-бы часть людей.
– От чего? – не понял доктор. – По-моему они все здоровы, я на днях проводил профилактический осмотр.
– Дмитрий Алексеевич, – взял пожилого человека за руку Антонов, – дело в том, что буквально через несколько часов, японский крейсер «Асана», начнет атаковать «Варяг», а потом к нему примкнут «Тиеда», «Нанива» и другие корабли с эскадры контр-адмирала Сотокити Уриу.
– Это правда? – заглядывал в глаза пра-пра-правнука Северский старший.
– К сожалению, это правда, – тихо похлопал руку пожилого врача Антонов.
– Все погибнут? – совсем упавшим голосом спросил он и отвернулся от Романа.
Антонов почувствовал, как его теплая рука вначале замерла, а потом затряслась, и чтобы успокоить Северского-старшего быстро произнес.
– Нет! Мы с вами не допустим этого! Мы будем спасать людей. – подбодрил поникшего доктора Антонов.
А про себя добавил: «О «Варяге» будут складывать легенды, песни, снимать фильмы. Он будет символом патриотизма и героизма русского народа. Поэтому он будет бессмертен».
– Так где же взять постельное белье? – вернул в реальность Антонов Северского-старшего.
– Так у баталера, – встрепенулся тот, – только он прижимистый и жадный. Может не дать.
– А вы ему скажите, что капитан приказал, – посоветовал Антонов. – Кстати, сколько сейчас времени? – спросил он уже у стремительно направляющегося к выходу доктора.
Тот остановился, аккуратно достал из бокового кармана пенсне нацепил его на нос, вынул из кармана брюк серебряные часы на цепочке, открыл их. Антонов услышал приятную музыку.
– Десять минут десятого, – ответил Северский-старший, и сложив так же аккуратно все в обратном порядке вновь направился к выходу.
– Спасибо, Дмитрий Алексеевич, – поблагодарил того Антонов. И тут же подумал о том, что читая исторические факты о русско-японской войне крейсеру «Варяг» осталось жить ровно восемь часов. «27 января 1904 года в 18 часов 10 минут «Варяг» ляжет на левый борт и скроется под водой. Согласно официальному документу (санитарному отчету за войну), потери экипажа «Варяг» составили 130 человек – 33 убитых и 97 раненых», утверждали летописи.