Настоящая фантастика – 2015 (сборник)
Шрифт:
Несчастная сидела на тротуаре, пытаясь подняться. Гена остановился, удивлённо глядя на несчастную.
– Протезы! Протезы отказали! – Её ноги непослушными плетями лежали на плитках тротуара.
Зыбин поспешил к упавшей, толкнул мужчину-аройда, извинился, на что тот никак не отреагировал.
– Помогите, – рыдая, женщина протянула к Диме руки.
И тут до Зыбина дошло: прохожие остались безучастными к её горю, и только он один пришёл на помощь – безапгрейдный Гена.
– Эй, паря! Чё за фигня? – Из антикварной лавки вышел толстенький коротышка с синей шевелюрой и в расшитом золотом жилете. – Представляешь, у меня свет погас… – едва ли
Коротышка тронул мужчину за руку, потом огляделся вокруг:
– Что-то я не секу, паря. Они что? Все?
Прохожие стояли словно манекены, уставившись перед собой пустыми глазами. За их спинами, стеная, двигались люди-протезники, взывая о помощи, как и безногая женщина. Кто-то выл, требуя Сеть; кто-то упал – отказал скелетон; кто-то слепо шарил руками перед собой; иные умирали, лишившись встроенного медкомпа.
Гена похолодел: настоящих людей – не аройдов – можно было сосчитать по пальцам едва ли не в буквальном смысле слова!
Коротышка грязно выругался:
– Сечёшь тему, паря? Электронка везде вырубилась. Все, кто стоит – аройды. Говорил мой дед: не давайте им равные права с человеком. Так нет же! Этика Азимова! Капец, – он покачал головой. – Ни связи, ни электричества, ни воды…
Коротышка не договорил. В небе загудело, засвистело. Над крышами домов пронёсся стратосферный аэробус. Гена невольно зажал уши, а женщина завопила сильнее прежнего. Столб огня и дыма поднялся над землёй в трёх кварталах отсюда. Ударная волна пронеслась по улицам, толкнула стоящих аройдов, и те пришли в движение. Каждый пошёл своей дорогой, механически переставляя ноги. Коротышка замер, открыв рот, и это стоило ему жизни.
Аройды постепенно стали сбиваться в толпу, бредущую в одном направлении. Зыбин не успел моргнуть, как механические люди сплотились в большой отряд и двинулись прямо на него. Гена попятился. Коротышка шагнул к магазинчику, но споткнулся, упал. Заорав, он попытался уползти на четвереньках и скрылся среди множества ног. До Димы долетел его отчаянный крик. Безногая вцепилась в штанину Зыбина, моля о помощи. Гена, в страхе перед неуправляемой толпой, ударил её по рукам. Потом по голове…
Пустырник чувствовал себя униженным, брошенным и растоптанным. За что? За что ему такие страдания? Пройти сотни – если не тысячи – километров в поисках счастья, засыпать под звёздами с надеждой на пророчество, терпеть жгучее солнце, бить ноги о каменистые тропы, прятаться по оврагам от бандитов разных мастей, обходить стороной стада бредущих зомбей… И что в конечном итоге? Крушение всех надежд?
– Пять тысяч пятьсот шестьдесят два, – печально произнёс Счётчик, провожая взглядом очередное перекати-поле: «Такова судьба, чувак».
Пустырник вздрогнул, обернулся.
– Это всё из-за тебя, проклятый ублюдок, – прошипел он, чувствуя закипающую ненависть. – Это ты во всём виноват! Будь ты проклят!!!
Странник оглянулся в поисках какого-нибудь оружия и поднял увесистый булыжник.
Соседка стояла посреди коридора с открытой сумочкой в руках, словно искала помаду или пудреницу. Стояла уже второй день. В городе что-то горело, кричали люди, толпами маршировали аройды, превратившись в механических зомбей. Или правильно – зомби? Как ни назови,
Гена наблюдал за городом в телескоп с седьмого этажа, где располагалась его квартира. Он старался не вспоминать о содеянном. Что Зыбин мог сделать для безногой? Встать перед лавиной зомбей, закрыть собой? Погибнуть?
Когда-то давно, в детстве, он задумывался: что будет, если на планете исчезнут все или большая часть человечества? Он останется один. Лузер – наследник цивилизации. Никто не будет насмехаться, тыкать пальцем в спину, а несчастные девушки упадут к его ногам, умоляя о помощи… Нет, ну несчастные девушки непременно должны остаться. Например такие, как соседка Глаша.
После происшествия на улице Гена взбежал по аварийной лестнице на свой этаж, гонимый одним желанием – спрятаться от ужаса. В коридоре он увидел стоящую Глашу и шарахнулся назад. Однако девушка никак не отреагировала на его появление. Вжимаясь в стену, Гена пробрался к двери своей квартиры, заперся и только тогда перевёл дух.
Сейчас он снова оказался у двери, подстёгиваемый любопытством. Зыбин никогда не допускал, что Глаша аройд, ведь она часто становилась героиней его сексуальных фантазий. Неприступная модель с копной тёмных волос, зелёными раскосыми очами и прекрасной фигурой. Теперь она стояла посреди коридора – опасная механическая кукла. Аройд в человеческом облике. С другой стороны – всего лишь аройд, хоть и совершенный во всех отношениях.
Гена приоткрыл дверь, готовый тут же спрятаться назад в случае опасности. Глаша стояла, не меняя позы. Сосредоточенный взгляд устремлён в недра сумки, правая рука хищно вскинута, будто девушка пытается поймать нечто вёрткое. Всё так же прекрасна, безупречна, если не считать пылинок, появившихся на коже рук и волосах. Кудрявая пушинка села на длинные ресницы правого глаза. Кукла…
…и женщина: волосы сложены в замысловатую причёску, лёгкое изумрудное платье-туника не скрывает фигуру и едва прикрывает грудь, золотые босоножки оплетают икры до самого округлого колена. Как он мог не распознать в ней аройда? Теперь-то совершенство выдаёт Глашу с головой.
Зыбин немного подумал и решился. Он вышел из квартиры, осторожно подошёл к соседке, издали заглянул в лицо.
– Э-эй. Привет.
Девушка никак не отреагировала на его слова. Гена подождал минуту.
– Э-эй. Всё в порядке? – негромко произнёс он.
Он кружил возле соседки, словно кот возле крынки со сметаной. Вот она, безучастная и доступная, но оттого не менее опасная. И всё же Зыбин решился… коснуться её руки. На прикосновение аройд не отреагировал, зато Гена получил удовольствие – кожа на ощупь оказалась нежной, а главное – тёплой. Невольно перехватило дух. Значит, если её не толкать, она никуда не уйдёт. И если…