Настоящая крепость
Шрифт:
Он поднял глаза. В нескольких парусах были дыры, разорванные шкоты и фалы развевались на ветру тут и там, и по меньшей мере четверо или пятеро мертвецов валялись с края грот-мачты, где их пометили злобно щелкающие винтовки чарисийских морских пехотинцев. Однако, казалось, ничего критического не унесло, и даже когда он наблюдал, вантовые копошились в такелаже, не обращая внимания ни на выстрелы, ни на пули, чтобы починить ходовую оснастку корабля.
Они никогда не были бы никем иным, как отбросами простого происхождения, - подумал Росейл, - слишком многие из них были отбросами сточных канав Горэта. И все же, наблюдая, как они тащат мертвых и раненых
– Давайте, ребята!
– услышал он свой крик.
– Выдайте им все!
***
Капитан Стивирт выругался себе под нос, сдерживая самое неподобающее капитану искушение ударить кулаком по нактоузу, когда ярость артиллерийской перестрелки усилилась. Со своего места, за кормой и все еще с наветренной стороны, он мог ясно видеть мачты "Дарта" и "Шилда", когда их курс пересекался с доларским. Сейчас они сражались с тремя из пяти доларских галеонов, и вот-вот должен был подойти четвертый вражеский корабль.
До сих пор вся оснастка "Дарта" и "Шилда" казалась неповрежденной; оба корабля все еще находились под контролем и, в отличие от доларцев, все еще стреляли контролируемыми залпами. Это о многом сказало Стивирту. Несмотря на ярость сражения, несмотря на тот факт, что они вот-вот должны были вступить в бой с коэффициентом один к двум, и Поэл, и Эйуэйн все еще стреляли залпами, вместо того, чтобы открывать ответный огонь по готовности. Он подозревал, что каждый из них также сражался только с одним вражеским кораблем, предпочитая методично уничтожать одну цель за раз, а не распределять огонь между двумя целями и наносить легкий урон обеим. Это требовало хладнокровия, поскольку означало, что по крайней мере один из их противников оставался нетронутым, его артиллеристы могли заряжать и стрелять, не беспокоясь о ядре или картечи, летящим им в лицо. По той же причине это давало им гораздо больше шансов относительно быстро полностью вывести из строя одного из своих врагов.
Он обратил свое внимание на последний галеон в доларской линии. Он казался меньше остальных, чуть больше его собственного низкорослого "Скуала". Однако, несмотря на это, пока Стивирт наблюдал за ним, его капитан ставил все больше парусов, меняя курс, чтобы набрать большую скорость. Очевидно, он намеревался как можно быстрее наброситься на "Дарт" и "Шилд".
Скорее бесстрашно и решительно, чем умно, - подумал Стивирт.
– "Дарт" и "Шилд" оба быстрее, чем любой из них. Возможно, он сможет обогнать их с помощью своих грота и фока, но он лишь стеснит их собственный строй, как только доберется туда. Он, конечно, не сможет подняться на наветренную сторону от Жона и Хариса, что бы он ни делал! На самом деле, ему придется выйти из строя или столкнуться с одним из своих собственных спутников!
Это была ошибка, хотя, как и следовало ожидать, она была предпочтительнее многих других. По крайней мере, этот другой капитан был полон решимости вступить в бой, а не сдерживаться, чтобы избежать этого, и это говорило неприятные вещи о степени, с которой, должно быть, моральный дух королевского доларского флота восстановился после Рок-Пойнта и Крэг-Рич.
Что ж, нам просто нужно посмотреть, что мы можем сделать по этому поводу, не так ли, Арналд?
– мрачно подумал
***
Капитан Рейсандо был не в том положении, чтобы видеть, что делает "Принс оф Долар" капитана Мартина Жермейна. Густой дым делал это невозможным с уровня палубы, и люди наверху, в том числе те, кто был назначен наблюдателями, были (по понятным причинам) больше сосредоточены на находящихся рядом чарисийских кораблях, чем на своих собственных спутниках. Однако, если бы Рейсандо мог наблюдать за маневрами "Принс оф Долар", он бы полностью одобрил анализ действий Жермейна Арналдом Стивиртом. В то же время, хотя ему и не понравилось бы то, что делал Жермейн, он также согласился бы со Стивиртом в том, что слишком большая агрессивность - гораздо лучшая проблема, чем слишком большая робость.
Однако в данный момент у Рейсандо были более насущные проблемы, о которых следовало беспокоиться. Ведущий чарисийский галеон медленно сокращал дистанцию, несмотря на то, что Рейсандо сам отвернул, и его огонь был одновременно неприятно тяжелым и пугающе точным. Ровный, размеренный рев его орудий - очевидно, все еще стреляющих контролируемыми залпами - был подобен ритмичному сотрясению шипастых сапог какого-то гиганта, безжалостно топающего по палубам "Ракураи". Он был уверен, что теперь, когда дальность стрельбы сократилась, он сам наносил больше ударов, но чарисийские ядра били по фальшбортам и борту "Ракураи", как безжалостные удары дубины того же гиганта.
Полдюжины орудий "Ракураи" - четверть всей батареи левого борта - теперь вышли из строя, и груда тел вдоль центральной линии палубы становилась все гуще. Раненых тащили вниз к целителям и хирургам, что затрудняло составление какой-либо подробной оценки, но Рейсандо подозревал, что у него было по меньшей мере сорок или пятьдесят жертв. Это был почти каждый восьмой из всей его команды, но экипаж - как опытные моряки, так и сухопутные солдаты - стойко держался за оружие, отстреливаясь так быстро, как только перезаряжались орудия.
"Чарисиец" продолжал стрелять низко, нанося залп за залпом по корпусу "Ракураи", неуклонно убивая членов его экипажа, в то время как стрелки сверху "Дарта" стреляли по своим противникам-доларцам или вниз, в дым внизу. Однако, по крайней мере, несколько ядер чарисийцев пролетели высоко, и палуба "Ракураи" была завалена упавшими блоками и кусками веревок. Рейсандо видел, как два или три человека были убиты этими тяжелыми, падающими блоками, и ругал себя за то, что не подумал о защитных веревочных сетях, которые он наблюдал на борту чарисийских галеонов, прежде чем был открыт огонь. Очевидно, они были установлены над палубами противника, чтобы ловить обломки - и тела - падающие сверху, и он сделал мысленную заметку предложить Долару применить ту же практику в своем отчете графу Тирску.
Конечно, сначала он должен был вернуться, чтобы сделать этот отчет.
***
Голова Жона Поэла дернулась вверх, когда что-то громко треснуло над головой. На мгновение он не понял, что это было, но затем его глаза расширились, когда он увидел, что вся верхняя часть грот-мачты полетела вниз.
О, черт, - он услышал, как почти спокойно произнес мысленный голос, а затем увернулся, когда начали падать обломки.
***