Наташа, не реви! Мы всё починим
Шрифт:
Время идёт. Меня нихера не отпускает. Гадко, тоскливо, пусто.
Не то, чтобы я не понимаю, что в паре моментов переборщил... Я понимаю. И не то, чтобы я не понимаю, что Наташа явно не лёгкого поведения девица, чтобы вот так на два фронта...
Презервативы эти ещё... Какого, нахуй - "другого"?!
Вот этого? Или этого? Или этого?
Швыряю фотки одну на другую. Собираю их обратно в конверт. Это с наружного наблюдения.
И не надо мне говорить, что у меня профдеформация! Я просто
Достаточно однозначное для тебя, майор?
Да. Но - нет. Все так очевидно, если бы не одно "но". Ее образ внутри меня не перестраивается под это другое. Мои "розовые очки" вросли и хер отдерешь.
Но, если уж я такой кретин и не правильно что-то понимаю, и она хотела бы мне что-то объяснить и сохранить отношения, она бы это давно уже сделала. После того, как мы оба остыли.
Ну я, допустим, остыл.
Но она ничего не делает. А значит, не хочет.
Почему?
Просто потому что не хочет, Иштаров. Чем-то ты не вышел.
Она молодая, красивая женщина... Выбор у неё есть. Он просто не в твою пользу.
Так, стоп.
Я обычно не позволяю себе на работе ни одной мысли в сторону Наташи. Иначе, я не функционален.
Единственное, что я могу - это как-то изолировать этот ком неконтролируемых эмоций.
И он превратился в многоразовую бомбу с часовым механизмом в моей груди.
Он тикает, тикает, тикает... И в какой-то момент - хуяк, и взрывается. Я выдаю неадекват, спуская немного оттуда пар. И снова слушаю, как он тикает...
И отдел мой ходит на цыпочках, уже уловив, что под эти взрывы лучше не попадать.
Я и в лучшие свои времена человек тяжёлый, а в эпоху пиздецов...
И вот она, сука, опять тикает, эта бомба, очень громко - пульсом в уши.
Слушаю, как опера проводят допрос в соседнем кабинете одной мрази. В другом соседнем кабинете - жертвы его издевательств. У меня, блять, стерео! И бомба внутри.
Мразь выебывается...
– Да за меня завтра серьёзные люди позвонят, весь отдел ваш мусорской выебут!
И бомба моя взрывается в очередной раз.
Залетаю в кабинет, хватая за волосы мудака. Пинком выбиваю из под него стул, обеспечивая ему встречу в полете подбородка со столешницей.
С воплем падает на пол.
– Ты до завтра доживи у меня сначала!
– Михалыч... Михалыч...
– оттаскивают опера.
– Ты поезжал бы, отоспался, мы сами тут...
Толкаю стонущую мразь в бедро ботинком.
– Мои сотрудники хотят спать. За час не отдуплишься, утром приеду сам тебя... допрашивать. Всё, я уехал!
Хватаю со стола пакет с фотографиями.
– И это еще... завтра пацанов мне Семена и Федора на дачу показаний...
Домой еду с сосущим чувством
Ни Наташи, ни невротика.
Может, кота завести?
Хоть одна живая душа...
На перекрестке - толпа подростков. Стоят кружком на тротуаре. Девочка какая-то - на корточках... И меня дёргает эта картина. Что-то не то...
Торможу рядом.
– Так, от девочки отошли! Вы чего тут, м?
– строго рычу на них я.
Обрачиваются.
Девочка поднимается с щенком на руках.
– Здравствуйте... Тут щенка сбили. Вы не могли бы его увезти в ветеринарную клинику.
Ну вот... Инициатива имеет инициатора, да?
Щенок - ещё маленький колобок.
Устало вздыхаю. Заказывал живую душу, майор? Вот, бери.
– Пожалуйста!
– упрашивает девчонка, сводя жалобно брови. На глазах слезы. На Лизу мою похожа...
– Ладно, давай его сюда, - ворчу недовольно.
Забираю через окно.
Поднимаю перед глазами, разглядывая ущерб. Контуженный косит обоими глазами и неуверенно виляет обрубышем хвоста.
Наташа была бы в восторге!
– скептически дёргаю бровями.
– Контузом будешь, короче.
Везу его на рентген, его отмывают, ставят прививки. Врач накладывает ему корсет. Два ребра сломано...
– Но заживёт как на собаке, - обещает она.
Засунув трясущегося Контуза под куртку, приезжаю домой. Он спит...
Швыряю конверт на кухонный стол. Фотки веером вылетают из него, белой стороной вверх.
Кормлю Контуза кошачьим кормом с кроликом, оставшимся от Невротика. Отпускаю побегать во двор и освоиться. Уношу его спать, в коробку к батарее.
Ромка завозит кусок пирога от Лизы.
Лиза уже в курсе, что с Наташей у нас не срослось. Попробовала засунуть свой любопытный нос в это. Я, конечно, по нему щёлкнул.
– Заходи...
– пропускаю Шмеля.
Ромка ставит на стол пирог и бутылку коньяка.
– Чего это ты?
– подозрительно кошусь на бутылку.
– Лиза к подружкам укатила... Скучно. Холодно. Может, приговорим её?
– с треском скручивает крышку.
Пожав плечами, достаю хрустальные граненые стаканы. Собрав фотки в конверт одним движением, убираю со стола.
– Наливай. Высплюсь, хотя бы...
Варганим закуску, распивая коньяк. Обсуждаем всякое...
Ромка, заметив что-то на полу со своей стороны, наклоняется, поднимает.
Фотка...
Видимо, слетела со стола одна, когда я бросил конверт.
Разглядывает. Дёргает бровью.
– А это чо за мужик с Натальей Антоновной?
Хороший вопрос!
– Давай сюда, - забираю у него.
Разглядываю фото. Она на крыльце. С каким-то мужиком в белом халате. Счастливая такая... аж тошно!