Наташа, не реви! Мы всё починим

Рам Янка

Глава 4 - Шампанское с коньяком

Александр

Наташа пьяная и доверчивая очаровашка. Я пью коньяк, ее продолжаю спаивать шампанским. Вторая бутылка открыта.

Она мило морщит нос, возмущённо взмахивает руками, эмоционально распахивает свои красивые глаза...

Поджимаю губы, чтобы не улыбаться ее откровенным исповедям о происходящем. Которое, наверное, как женщину ее очень ранило,

но в масштабах пиздецов, которые я ежедневно наблюдаю по работе - ерунда, вообще-то.

И хочется, чтобы ее немного отпустило, рассказать ей о масштабах чужих трагедий. Например, что на днях у нас была с заявлением женщина, которую альфонс развел на хату, оставив с долгом в пять лямов, а потом ещё одну, которой сожитель выткнул глаз, а с месяц, наверное, назад была та, у которой муж и сын поубивали друг друга в пьяной драке.

Но когда я начинаю такое проворачивать с своей Лизой, она орет раненой чайкой, что я гад и пытаюсь обесценить ее страдания, приводя в пример чужие.

Поэтому, сижу, молчу в тряпочку и слушаю Наташу. Майор Иштаров хорошо выдрессирован дочерью.

– И ты уволилась? Нахера?

– Потому что стыдно... и противно. Все же обсуждают за спиной.

– Пф... Чего стыдно-то? Не ты же от чужого мужа залетела.

– Я видеть его не могу, - закрывает ладонью глаза.

– Любила?

Пожимает плечами.

– Мы столько лет вместе. Поначалу, конечно, любила, а потом как-то больше как родственники, близкие люди, всё вместе... Разделять перестаешь. Семья. Целое.

– Ну да...

И у меня с женой также было.

– А потом человек, которого считал своей половиной, приводит в вашу квартиру молоденькую Анаит, ставит там детскую кроватку. А с тобой делит ложки... Мерзость.

А вот так у нас никогда не было.

– ...А ты не понимаешь как дальше жить и зачем. А теперь ещё и где!
– разводит пьяненько руками.

– Прекрасно жить. Ты молодая, интересная женщина...
– взгляд мой соскальзывает по ее телу.

Краешек пижамы задрался, демонстрируя изгиб талии, пупок и манящую родинку рядом.

– Ой...
– отмахивается.
– Для семьи я неполноценная... Ну какая я женщина теперь?

Ухмыльнувшись, поправляю краешек ее пижамы, пряча открывшееся тело.

Замерев, растерянно вспыхивает.

– Красивая женщина.

– Эм...
– хлопает ресницами, теряясь.

Встречаемся взглядами. И шампанское в наших глазах явно встречается с коньяком. Потому что дома вдруг становится жарко, а в джинсах тесно.

Эмоции у нее как у девчонки. И меня даже уносит в какие-то тоже пацанские ощущения из моей далёкой молодости. Когда всё ярко, трепетно, неопределенно... Финал очень желаем, но не ясен. Будоражит!

Секса у меня в жизни вообще-то в достатке. В основном с коллегами. Ни к чему не обязывающего. Женщины у нас в ментовке - дамы конкретные, опытные, знают что хотят и от кого. Инициативу проявлять не обламываются. В удовольствиях

себе не отказывают. Но и мужчина в тебе реально не включается по отношению к ним. Тут Лиза права. Я забыл что это такое. Так... только тело. Даже самец голову не поднимает, потому что на присвоение ты не претендуешь. Большинство там в доминантности мужчинам не уступают, проблемы решают также лихо, да и вообще... Барышни без яиц у нас всю службу по декретам чалятся. А работают только железобетонные. В общем, никакого прикола в этих отношениях нет.

Ну, потрахались, расслабились, пашем дальше. Как-то так.

Наташа совсем другая... Чего-то там она будит давно впавшее в кому. И мне щекотно и тоже пьяно от того, что она сидит в метре от меня. По-турецки поджав под себя ноги. Касается бокала губами.

Пальчики на ногах у нее кругленькие и розовые, тоже как у девчонки.

Прелесть...

– Так, а у тебя кроме мужа и не было никого?

– Ну нет, конечно...
– возмущённо.

– Ну считай, невинная барышня!
– стебу её.
– Первый мужик, он как молочный зуб, не считается.

Поперхнувшись шампанским, закашливается и проливает несколько капель на себя.

– Тихо!..
– забираю из рук бокал.

Внезапно, плоскомордый, сидящий на спинке дивана с другой стороны от Наташи, изъебнувшись, лупит по моей руке. Попадает по бокалу, переворачивая его окончательно.

Смотрю выразительно в глаза рыжей твари.

Ты посмотри какой говнюк! Надо же, и потрогать нельзя твою хозяйку?

Он испепеляет меня взглядом в ответ.

– Ой...
– теряется Наташа, отлепляя мокрую ткань от... тут же затвердевших маленьких сосков.

Мм... Как всё роскошно у Вас, барышня!

Невольно улетаю в фантазию, как облизываю с них шампанское. И даже ловлю тактильное ощущение на языке и от шампанского и от твердого сосочка…

Ладно, живи, шерстяной. Мне зашло…

Наташа поднимает на меня беспомощный взгляд, держа на весу пальцами ткань.

– Сейчас починим...
– хрипло обещаю я.

4.2 Александр

Веду ее по лестнице наверх, в Лизину комнату. Барышня моя очень неуверенно стоит на ногах.

Ну и я, конечно же, не собираюсь пользоваться моментом. Но покайфовать от фантазий же не воспрещается? Это, считай, законное право любого мужчины.

И я залипаю, откровенно пялясь, на то как двигаются ее выразительные ягодицы под тканью при каждом шаге.

И представляю, как роскошно они будут ощущаться в ладонях. Сжать их... и насадить на себя эту прелесть.

Наташа внезапно останавливается на верхней ступеньке. Я слепо плавая в своих фантазиях, влетаю ей в спину, подхватывая за талию.

– Пардон...
– убираю руки от нее, открываю дверь.
– Тебе сюда. Это комната Лизы. Она здесь уже не живёт. Располагайся. Здесь есть своя душевая. Вот чистые полотенца. Давай, поищем что-нибудь, во что тебе переодеться...