Наташа, не реви! Мы всё починим
Шрифт:
Глава 4 - Шампанское с коньяком
Александр
Наташа пьяная и доверчивая очаровашка. Я пью коньяк, ее продолжаю спаивать шампанским. Вторая бутылка открыта.
Она мило морщит нос, возмущённо взмахивает руками, эмоционально распахивает свои красивые глаза...
Поджимаю губы, чтобы не улыбаться ее откровенным исповедям о происходящем. Которое, наверное, как женщину ее очень ранило,
И хочется, чтобы ее немного отпустило, рассказать ей о масштабах чужих трагедий. Например, что на днях у нас была с заявлением женщина, которую альфонс развел на хату, оставив с долгом в пять лямов, а потом ещё одну, которой сожитель выткнул глаз, а с месяц, наверное, назад была та, у которой муж и сын поубивали друг друга в пьяной драке.
Но когда я начинаю такое проворачивать с своей Лизой, она орет раненой чайкой, что я гад и пытаюсь обесценить ее страдания, приводя в пример чужие.
Поэтому, сижу, молчу в тряпочку и слушаю Наташу. Майор Иштаров хорошо выдрессирован дочерью.
– И ты уволилась? Нахера?
– Потому что стыдно... и противно. Все же обсуждают за спиной.
– Пф... Чего стыдно-то? Не ты же от чужого мужа залетела.
– Я видеть его не могу, - закрывает ладонью глаза.
– Любила?
Пожимает плечами.
– Мы столько лет вместе. Поначалу, конечно, любила, а потом как-то больше как родственники, близкие люди, всё вместе... Разделять перестаешь. Семья. Целое.
– Ну да...
И у меня с женой также было.
– А потом человек, которого считал своей половиной, приводит в вашу квартиру молоденькую Анаит, ставит там детскую кроватку. А с тобой делит ложки... Мерзость.
А вот так у нас никогда не было.
– ...А ты не понимаешь как дальше жить и зачем. А теперь ещё и где!
– разводит пьяненько руками.
– Прекрасно жить. Ты молодая, интересная женщина...
– взгляд мой соскальзывает по ее телу.
Краешек пижамы задрался, демонстрируя изгиб талии, пупок и манящую родинку рядом.
– Ой...
– отмахивается.
– Для семьи я неполноценная... Ну какая я женщина теперь?
Ухмыльнувшись, поправляю краешек ее пижамы, пряча открывшееся тело.
Замерев, растерянно вспыхивает.
– Красивая женщина.
– Эм...
– хлопает ресницами, теряясь.
Встречаемся взглядами. И шампанское в наших глазах явно встречается с коньяком. Потому что дома вдруг становится жарко, а в джинсах тесно.
Эмоции у нее как у девчонки. И меня даже уносит в какие-то тоже пацанские ощущения из моей далёкой молодости. Когда всё ярко, трепетно, неопределенно... Финал очень желаем, но не ясен. Будоражит!
Секса у меня в жизни вообще-то в достатке. В основном с коллегами. Ни к чему не обязывающего. Женщины у нас в ментовке - дамы конкретные, опытные, знают что хотят и от кого. Инициативу проявлять не обламываются. В удовольствиях
Ну, потрахались, расслабились, пашем дальше. Как-то так.
Наташа совсем другая... Чего-то там она будит давно впавшее в кому. И мне щекотно и тоже пьяно от того, что она сидит в метре от меня. По-турецки поджав под себя ноги. Касается бокала губами.
Пальчики на ногах у нее кругленькие и розовые, тоже как у девчонки.
Прелесть...
– Так, а у тебя кроме мужа и не было никого?
– Ну нет, конечно...
– возмущённо.
– Ну считай, невинная барышня!
– стебу её.
– Первый мужик, он как молочный зуб, не считается.
Поперхнувшись шампанским, закашливается и проливает несколько капель на себя.
– Тихо!..
– забираю из рук бокал.
Внезапно, плоскомордый, сидящий на спинке дивана с другой стороны от Наташи, изъебнувшись, лупит по моей руке. Попадает по бокалу, переворачивая его окончательно.
Смотрю выразительно в глаза рыжей твари.
Ты посмотри какой говнюк! Надо же, и потрогать нельзя твою хозяйку?
Он испепеляет меня взглядом в ответ.
– Ой...
– теряется Наташа, отлепляя мокрую ткань от... тут же затвердевших маленьких сосков.
Мм... Как всё роскошно у Вас, барышня!
Невольно улетаю в фантазию, как облизываю с них шампанское. И даже ловлю тактильное ощущение на языке и от шампанского и от твердого сосочка…
Ладно, живи, шерстяной. Мне зашло…
Наташа поднимает на меня беспомощный взгляд, держа на весу пальцами ткань.
– Сейчас починим...
– хрипло обещаю я.
4.2 Александр
Веду ее по лестнице наверх, в Лизину комнату. Барышня моя очень неуверенно стоит на ногах.
Ну и я, конечно же, не собираюсь пользоваться моментом. Но покайфовать от фантазий же не воспрещается? Это, считай, законное право любого мужчины.
И я залипаю, откровенно пялясь, на то как двигаются ее выразительные ягодицы под тканью при каждом шаге.
И представляю, как роскошно они будут ощущаться в ладонях. Сжать их... и насадить на себя эту прелесть.
Наташа внезапно останавливается на верхней ступеньке. Я слепо плавая в своих фантазиях, влетаю ей в спину, подхватывая за талию.
– Пардон...
– убираю руки от нее, открываю дверь.
– Тебе сюда. Это комната Лизы. Она здесь уже не живёт. Располагайся. Здесь есть своя душевая. Вот чистые полотенца. Давай, поищем что-нибудь, во что тебе переодеться...