Натуральный обмен

Солодкова Татьяна

Однако министр не унялся.

– Полагаю, снижение аппетита связано с вашей болезнью, - сказал он, ловко орудуя ножом и вилкой.
– Но, принц, нам так и не сообщили, чем вы были больны. Это не заразно?

А это прозвучало так, будто приблудную собаку подозревают во вшивости. Если этот человек не пытается унизить принца, то я балерина. Мне так и захотелось сказать, что моя болезнь называется "зеленый чихундус", и она не просто заразна, она уже распространилась по всему дворцу.

Мельвидор, как бы невзначай, приложил палец к губам.

Надо же, я еще и рта не раскрыл, а мне уже велят заткнуться. Что ж, если мыслить здраво, он прав, это не моя война, мне нужно всего лишь переждать тут три дня.

– Мне бы не хотелось обсуждать это, - ответил я настолько спокойно, насколько мог, унимая раздражение.

– И все же, - вмешался другой министр, крупного телосложения с мясистым носом и маленькими хитрыми глазками, - мы должны знать, что происходит с нашим будущим королем, а Мельвидор сделал все, чтобы эти три дня никто из нас не попал в ваши покои. Так что же с вами стряслось?

– Неужели это важно, господин министр?
– тут же вмешался маг, услышав, что прозвучало его имя.

– Мел, давно вы стали отвечать за его высочество?
– насмешливо поинтересовался третий министр.

Я сказал "не моя война"? Кажется, я не ошибся, тут шли настоящие бои. Картина вырисовывалась все яснее. Теперь я понял, как происходил процесс управления королевством: Эридан позволил министрам взять бразды правления в свои руки не потому, что доверял им, похоже, он их боялся, а они его совсем нет. Потому что, если бы дела обстояли иначе, никто из министров не посмел бы так разговаривать с принцем крови.

Мельвидор смешался, ему явно было, что сказать, но он не мог открыто спорить с министром.

Я бросил на волшебника разочарованный взгляд, я-то надеялся, что раз он заговорил, то непременно заступится, если не за меня, то хотя бы за принца. Но Мельвидор опустил глаза, зачарованно уставившись в свою тарелку, и явно не намеревался продолжать спор.

Что бы я там себе ни внушал, в отличие от своего двойника, я вырос в иной атмосфере, и сдержаться мне было трудно. К тому же, даже для своего мира, примерной дисциплиной я никогда не отличался, о чем мне постоянно напоминали в школе и дома. Сейчас сдержаться было очень тяжело. Особенно, когда все присутствующие обернулись в мою сторону в ожидании... чего? Оправданий и смиренных объяснений?

Итак, от меня все еще ожидали ответа. Отвечать мне точно не хотелось, хотелось встать и выйти, просто так, молча, потому что было противно даже находиться с этими людьми за одним столом.

Но от меня ждали ответа, и я не сдержался. Что ж, господа министры, как пожелаете, я отвечу, но потом не жалуйтесь.

– Я не обязан вам что-либо объяснять, - четко произнес я.

При моих словах Леонер даже перекрестился.

– Но мы должны знать, не затрагивает ли ваша болезнь интересы королевства, - не сдавался упрямый министр.

От злости я даже вспомнил, как его зовут. Сакернавен, министерство юстиции.

Я стойко выдержал его взгляд,

что, судя по тому как яростно впился в свой крест Леонер, было для Эридана совершенно несвойственно.

– Трон не освободится, если вы об этом, - ответил я с милейшей улыбкой.

Мне показалось, что еще пара фраз в том же духе, и монах начнет грызть ногти. Маг побледнел, как скатерть.

М-да... Эридан, похоже, действительно, ничего подобного никогда не выдавал. Все министры как воды в рот набрали от подобной наглости. Весело. Мне захотелось закрепить успех и сказать что-нибудь еще не менее дерзкое, но вовремя вспомнил о том, что здесь принято четвертовать самозванцев. И я благоразумно сдал назад.

– Вернемся к трапезе и забудем о грустном, - предложил я так, будто ничего не произошло.

На этот раз мне не возражали.

***

– Что ты себе позволяешь?
– набросился на меня Леонер, едва за нами закрылись двери покоев принца. Они с Мельвидором вызвались проводить "его высочество", и задержались, чтобы устроить мне головомойку.

Монах замахнулся на меня, и я был вынужден отпрыгнуть от него в сторону.

– Да ничего я такого не сделал!
– дал я волю праведному гневу.
– Они разговаривали с принцем, как с лишайной собакой...

– Вот именно, что с принцем, - перебил меня Леонер, - не с тобой, а с Принцем. Чувствуешь разницу?

– Чувствую!
– огрызнулся я.
– Потому что разговаривать так с собой я бы не позволил.

– Да ты...

– Успокойтесь, - маг встал между нами, не дав случиться смертоубийству, к которому, судя по всему, монах уже был готов.
– Леонер, остынь.

– То-то же, - буркнул я.

– А ты, - тяжелый взгляд старика пригвоздил меня к месту, - должен понять, что это не игрушки. Министры очень опасные люди. Особенно Сакернавен. Кого-кого, но его злить не стоит. Эридан никогда бы и слова против ему не сказал.

– Ну и осёл, - отозвался я.

Мельвидор скривился, я уже понял, что он относился к Эридану с особой любовью, и на любые антикомплименты в адрес принца реагировал болезненно.

– Мальчик мой, - снова воззвал он к моему здравомыслию, - тебе нужно переждать всего три дня, всего три. Если ты хочешь вернуться домой живым, не зли министров, особенно Сакернавена.

– Вы мне угрожаете?
– вспыхнул я. "Если хочешь вернуться домой живым" - очень мило.

Но волшебник покачал головой.

– Не я, к сожалению, не я. Когда Эридан вернется, ему еще придется расхлебывать то, что ты сегодня натворил.

Тут я был не согласен категорически, принц должен был быть мне благодарен за то, что я за один ужин смог сделать то, что не удавалось ему годами - поставил министров на место.

– А вы не думали, что это ваше "когда Эридан вернется" может никогда не наступить?
– озвучил я свои мысли.
– Может, он сам сбежал подальше отсюда, - я бы на его месте точно сбежал из этого сумасшедшего дома.