Наука побеждать. Авантюра

Сапожников Борис Владимирович

– Спасибо, господин майор, - сказал я, поднимаясь.
– Разрешите приступить к выполнению задания.

– Ступайте с Богом, Серёжа, - проводил меня майор.

– Разрешите представиться, - как самый молодой первым сказал я, - поручик Суворов. Командир первого взвода третьей роты третьего батальона Полоцкого пехотного полка. Назначен сопровождать вас в дороге к Шодровичи.

– Штабс-капитан Ермилов, - представился командир батареи Виленских артиллеристов.

–

Подпоручик Гарпрехт-Москвин, - щёлкнул каблуками пионер.

– Пойдём обычным порядком, - сказал я.
– Половина взвода во главе с прапорщиком Кмитом пойдёт в авангарде. Я, со второй половиной, буду прикрывать тыл. В середине построения пойдёте вы, господа артиллеристы и пионеры. Надеюсь, вы не обидитесь на это, подпоручик Гарпрехт-Москвин.

– Ничуть, - белозубо улыбнулся в ответ офицер пионеров.

– Ваши орудия, господин штабс-капитан, - продолжил я, - будут задавать общий темп нашего движения.

– Совершенно верно, - согласно кивнул штабс-капитан.
– Мы хоть и конная артиллерия, но двигаться придётся в пехотном темпе. Хорошо ещё, что погода жаркая, дороги сухие, а то пришлось бы вашим солдатам, поручик, тащить пушки вместе с пионерами и моими фейерверкерами.

– Раз всё решили, господа офицеры, - сказал я, поднимаясь, - идёмте строить людей.

Мы вышли из дома, в котором проходил наш военный совет, и я кивнул прапорщику Кмиту.

– Как настроение во взводе?
– спросил я у него.

– Нормально, господин поручик, - ответил он.
– Солдаты готовы выступать.

– Бери половину людей, - приказал я, - вы будете авангардом. Строй их перед пушкарями и пионерами. Не отрывайся от них, именно пушки задают общий темп движения колонны.

– Есть, - ответил Кмит и тут же принялся командовать.
– Унтер Павлов, младший унтер Алексеев, берите людей и за мной! Строиться в авангарде колонны!

– Ермолаев, - обратился я к фельдфебелю, - ступай с ним.

– Есть, - отозвался тот и поспешил за авангардом.

До Шодровичей было не более получаса хорошего марша, однако пушки, хоть и на конной тяге, сильно тормозили наше продвижение. Жара со вчерашнего дня ничуть не спала, и солдаты страдали от неё. Стволы пушек нагрелись до того, что прикоснуться к ним не было никакой возможности. Так прошагали мы несколько часов, пока впереди не зазвучали выстрелы.

– Малышев!
– подозвал я самого шустрого из унтеров моего взвода.
– Мухой сгоняй к авангарду! Чтоб через пять минут был у меня с докладом!

– Есть!
– ответил тот, машинально махнув рукой, однако вовремя опомнился и не стал прикладывать пальцы к непокрытой голове.

– Кивера одеть!
– скомандовал меж тем я.
– Мушкеты заряжай!

Я успел застегнуть "чешую" кивера и только

принялся заряжать свой "Гастинн-Ренетт", когда вернулся Малышев.

– Разрешите доложить?

– Докладывай.
– Я забил заряд в ствол пистолета и взвёл курок.

– На подступах к деревне нас обстреляли, - зачастил Малышев.
– Пятеро раненых, один погибший - все из рядового состава. Прапорщик Кмит отвёл людей к опушке леса, ведёт перестрелку с врагом.

– Ясно, - кивнул я.
– Возвращайся в строй. Арьергард, за мной! У всех мушкеты заряжены?

– Так точно, вашбродь, - за всех ответил старший унтер Ершов.

– Вперёд!
– скомандовал я.
– На помощь Кмиту!

Когда мы проходили мимо артиллеристов и пионеров, ко мне обратился подпоручик Гарпрехт-Москвин.

– Господин поручик, - сказал он, - мы тыла не удержим.

– Знаю, - кивнул я, - мы постараемся взять деревню как можно быстрее.

– Поручик, - окликнул меня штабс-капитан Ермилов, - мы зарядим орудия картечью. Так что первую атаку с тыла отразить получится.

– Спасибо, господин штабс-капитан.

Шодровичи были не просто деревней, а самым настоящим застянком, как называют их поляки и малороссияне. Высокий частокол был в идеальном порядке, благо леса для того, чтобы его подновлять хватало. Над ним возвышались крыши деревянных домов. Из-за частокола по нам вели неприцельный огонь, значит, на нём оборудована стрелковая галерея. Хотя чего же ждать от деревни, где постоянно квартирует батальон пограничной стражи.

– Что тут у вас, прапорщик?
– спросил я у Кмита.

– В деревне - враг, - доложил он.
– Поляки. Первые выстрелы они сопровождали ругательствами на польском. Скорее всего, кавалерия. Гусары, если быть точным.

– С чего вы взяли?
– удивился я.

– Вот, - Кмит протянул мне кусочек свинца - пулю для гусарского мушкетона.
– Они до опушки леса не долетают. Падают в десятке шагов от первых кустов.

– Понятно, - кивнул я и неожиданно спросил у прапорщика: - Послушайте, Кмит, фамилия у вас польская, не так ли?

– Я из Малороссии, - ответил тот, совершенно не удивившись вопросу, - мои предки Кмиты из Белой Церкви воевали ещё вместе с Богданом Хмельницким против Польши.

– Ну, тогда, прапорщик, у меня нет сомнений в вас.
– Я вынул из кобуры "Гастинн-Ренетт" и протянул его Кмиту.

– Благодарю вас, господин поручик, - вежливо отказался тот, - у меня есть огнестрельное оружие. Более эффективное на больших дистанциях.

Он снял со спины штуцер и подал мне. Я осмотрел нарезное ружьё, на прикладе красовалась латунная табличка с гравировкой "Лучшему стрелку Дворянского полка. Победителю стрелковых соревнований".