Наука побеждать. Авантюра
Шрифт:
– Мушкеты заряжай!
– скомандовал я, вопреки своим же инструкциям. Я решил рискнуть, очень уж велик оказался ущерб, нанесённый нами врагу.
– Господа офицеры, поторопите солдат!
– Поспешай, ребята!
– закричали унтера и фельдфебель.
– Поспешай! Надо поспеть снова врагу вмазать!
И мы успели. Враги ещё возились с рогатками, когда мои люди зарядили мушкеты.
– Может ещё раз дать залп?
– предложил Ефимов.
– Поздно, - покачал головой я.
– На третий времени не будет. А я хочу нанести
И вот озверевшие кирасиры и драгуны рванулись к нам, вскидывая палаши и ружья. Сейчас они готовы были разорвать нас на куски. Я знал, что пощады нам от них не будет.
– Товьсь!
– скомандовал я - и солдаты вскинули мушкеты к плечам.
– Целься!
– Вражеские всадники всё ближе, можно уже разглядеть заклёпки на латаных кирасах и выщербины на медных бляхах на шлемах.
– Теперь пора, - сказал я и скомандовал: - Пли!
Пули вышибали из сёдел всадников, кирасы не спасали. Перед самой баррикадой образовалась жуткая давка. Драгуны дали по нам ответный залп, однако он был весьма неточным и не принёс моим людям вреда.
А потом началась рукопашная. Штыки против палашей. Кирасиры и драгуны гарцевали перед баррикадой, рубя нас сверху вниз. От широких клинков не спасали кивера. К тому же, многие враги наносили ловкие колющие удары, целя в лица и плечи рослых гренадер. После таких выпадов редко кто поднимался. В ответ мои люди работали штыками, всаживая длинные острия в горло врагу. Некоторые особенно сильные гренадеры мощными ударами пробивали латаные кирасы. Особенно мне запомнился фельдфебель Роговцев. Могучим выпадом он проткнул кирасира и рывком выдернул его из седла, подняв в воздух и перекинув на нашу сторону баррикады. Нам несчастного быстро прикончили несколькими быстрыми ударами штыков.
Ещё в самом начале рукопашной схватки я разрядил оба своих пистолета и теперь дрался палашом. Отражать выпады кирасир и драгун, наносимые с седла, было очень тяжело, поэтому я предпочитал уходить от их клинков, отвечая короткими выпадами. Целил обычно в бедро врагу, не защищённое кирасой или же и вовсе в лошадиную грудь или шею.
– Баррикада трещит!
– крикнул Кмит.
– Долго не простоит! Пора отходить!
– Ефимов, - скомандовал я, - уводи стрелков! Де Брасиль!
– постарался я докричаться до командира вольтижёров.
– Де Брасиль! Emmener soldats!
– Первый лейтенант убит!
– крикнул в ответ Маржело.
– Я принял командование!
– Уводите людей, Маржело! Мои гренадеры прикроют вас!
– Понял!
– Кмит! Роговцев! Держимся! Прикрываем стрелков и вольтижёров!
Баррикада трещала под напором тяжёлой кавалерии врага, но держалась. Мои гренадеры дрались отчаянно, падали один за другим, но держались. И вот, когда нас осталось всего восемь человек, включая офицеров и фельдфебеля, я приказал отступать от баррикады. Надеюсь, она продержится достаточно долго, чтобы мы успели добежать до второй линии обороны.
В которой продолжается осада Труа.
До второй линии мы так и не добрались. Из-за того, что отступление было нескоординированным, из-за того, что многие французские - да что греха таить, и русские - солдаты попросту позорно бежали. Из-за того, что большая часть офицеров не справились со своими солдатами. Из-за того, что вслед за кавалерией, проложившей путь через баррикады, шагала венгерская, прусская и рейнская пехота, быстро отрезавшая отдельные подразделения и уничтожавшая их.
Я со своими гренадерами как раз и оказался отрезан от артиллерии и даже стрелков Ефимова и вольтижёров Маржело. Мы петляли по переулкам, отбиваясь от мелких групп начавших уже потихоньку мародерствовать венгров и скрываясь от более крупных подразделений, занимавшихся поисками как раз таких вот отбившихся от основных сил солдат.
– Долго не пробегаем, - сказал мне Кмит.
– Скоро наткнёмся на какой-нибудь взвод и нам конец.
– Было б нас побольше, - вздохнул прапорщик Фрезэр, - могли бы закрепиться в каком-нибудь доме...
– У нас на каждого по десятку патронов, - отмахнулся я.
– Сейчас на дворе век девятнадцатый, а не шестнадцатый, когда выбить из дома засевших солдат было очень тяжело.
– Надо прорываться к своим, господин штабс-капитан, - тяжело дыша, произнёс фельдфебель Роговцев.
– Пока ещё неразбериха царит.
– Верно, - кивнул я.
– Времени отдыхать нет. Будем прорываться, не смотря на количество солдата врага. Идём по самым узким улочкам, где преимущество в количестве перестанет быть таковым. Вперёд!
Несмотря на усталость, я отдал команду: "Бегом марш"; надо было как можно скорее прорываться к своим. Первыми мы налетели на коричных венгров, занимавшихся выносом ценностей из богатого дома. Они были столь беспечны, что даже мушкеты составили в пирамиду, оставив лишь одного часового. Это был совсем ещё молодой парень, к чести его, скажу, он успел поднять тревогу, но мародёров это не спасло. Мы перекололи их штыками и тесаками, быстрее, чем они успели добраться до пирамиды, побросав награбленное.
– Кмит, осмотрите оружие врага, - коротко скомандовал я, очищая клинок палаша о форму убитого венгра.
– Солдаты, собрать патроны. Поторопитесь!
– Это штуцера, - сказал Кмит, заглянувший в стволы нескольких ружей.
– Отличные штуцера римского производства.
– Разобрать штуцера, - приказал я солдатам.
– Роговцев, сколько у нас патронов на солдата?
– Штук по тридцать примерно, - ответил фельдфебель.
– Теперь можно побеседовать с латинянами нормально, - хищно усмехнулся Фрезэр.