Навь Остров. Территория забытых богов
Шрифт:
Обследовав первый и второй этажи, друзья еще собирались осмотреть чердак дома и подвал, но тут на мобильник Матвея позвонила Галина Николаевна и позвала постояльцев на обед. Здоровые молодые организмы тут же встрепенулись в предвкушении вкусной пищи, в их глубинах что-то засосало и заурчало, и друзья, недолго думая, поехали к дому Василенко, заскочив по дороге в местный магазин, где прикупили кое-чего к десерту.
После обеда хозяева и их постояльцы попивали душистый чай из самовара и беседовали о всякой всячине. Постепенно разговор вернулся к теме об унаследованном матерью Матвея хуторе. Ребята поделились своими впечатлениями от исследования дома.
– Галина Николаевна, вот скажите, пожалуйста: почему такое здание, которое, несомненно, является исторической
Женщина немного подумала, потом пожала плечами.
– Не могу, ребятки, что-либо сказать по этому поводу. Насколько я помню, этот дом стоял пустым и до приезда в село Макаровых. Почему его никак, до того времени, не использовали - не знаю. Ходили по селу слухи, что нехороший это дом, не чисто как-то там... ну, в смысле - проклятье на нем лежит, что ли.
– А от кого эти слухи исходили, и на основании чего.
– Гм... не знаю даже. Я, когда еще маленькой была, частенько на ночь у дедушки с бабушкой, Царствие им Небесное, оставалась. Их дом на другом конце села стоял. Зимой, когда нужно было скоротать длинные вечера, к ним заходили, как говорится - на посиделки, такие же старички. Естественно, что темой разговоров были все новости, события и слухи в селе. Ой, никаких телевизоров, я вам скажу, не нужно было! Так мне интересно было! Я на печку заберусь - меня и не видно, но мне все слышно!
– Теперь я понимаю, - хитро улыбнулся Григорий Семенович, - почему ты на журналистский факультет поступала.
– Ой, да ну тебя!
– Засмеялась Галина Николаевна.
– Так вы журналистка?!
– Да нет! Поступала в университет - на журфак, в Ленинграде, да по баллам не прошла. Быстренько сориентировалась, и перевела документы на финансовый факультет. Так всю жизнь и пробухгалтерствовала.
Хозяйка немного подумала, и продолжила.
– Однажды, на таких вот посиделках, завели разговор как раз про этот дом. Хоть это было и давно, но я, почему-то, хорошо запомнила тот вечер. Тогда в гости к нам пришли кумовья дедушки и бабушки - крестные моей мамы. Смешные такие старички! И кличка у этой супружеской четы была смешная - Тузики. Так и говорили - дед Тузик, или баба Тузиха. Откуда это - не знаю. Ну, ни в этом суть, тут у половины села клички. Про дом на хуторе упомянул мой дедушка. У нас, в смысле - у моих родителей, как раз баня, под конец осени, сгорела. Отец, честно говоря, любитель был "за воротник заложить", пошли с соседом париться, ну и... напарились! Хорошо хоть сами успели выскочить! Ну, а в селе как без бани! Вот дед и положил глаз на сараи и конюшню, что на хуторе стоят. Рассохлись уже, обветшали, потому что никому не нужны. А вот ежели разобрать хотя бы одну из построек, то стройматериала как раз на сруб для баньки и хватило бы. "На телеге, - говорил дед, - с зятем вывезли бы - через пару дней банька, глядишь, и готова".
Дед Тузик как услышал это - "Примой" чуть своей не подавился, руками замахал, глаза вытаращил!
– Ты что, Кузьма! Даже не вздумай! Ты думаешь, просто так к этому хозяйству никто не притрагивается?! Проклятье на этот хутор наложено! Проклятье!
Тузиха тоже заволновалась, мужу стала поддакивать. Но дед их тут же на смех поднял.
– Ну и малохольные же вы!
– Засмеялся он.
– Головешки, почитай, с полвека уже седые, а в сказки все верите!
Дед у меня был, как говорят, прожженным атеистом - не верил ни в Бога, ни в черта, но Тузики не угомонились.
– Это ты Фома неверующий!
– горячо возразил Тузик.
– А мне еще отец рассказывал про чекистов из района, которые приехали на хутор, что бы вывезти все добро. Четыре телеги с лошадьми тогда у мужиков в Дубравино отобрали, что б им...! Ну и что! Заехали во двор и начали грузить добро. Первую загрузили картинами и коврами. Двое чекистов на ней сразу и отчалили. Они-то, значит, только и спаслись!
– Ого! А с остальными, что ж случилось?!
–
– Тузик вытаращил глаза и на полтона понизил голос.
– Одну-то телегу они загрузили и отправили в Кудряково, куда из уезда, ну - района, значит, узкоколейка доходила. Оставшиеся на хуторе десять человек решили, по всему видать, остальные три телеги поутру загрузить, а сами устроили попойку. Заставили местных селян самогону с закусью принести, патефон завели. В общем, утихомирились далеко за полночь. На следующий день на хуторе тишина была - аж до обеда! Мужики решили пойти и спросить разрешения коней попоить да сена им задать. Зашли в дом, глядь - а там вместо десяти вояк, один только! Забился в угол, дрожит весь, пары слов промолвить не в силах. Его, сердешного, спрашивать стали, мол - остальные-то все где, куда подевались. А он только мычит, глазенками безумными по сторонам зыркает, да слюни пускает!
– И куда подевались остальные девять человек?
– Кто его знает. Так, говорил отец, их и не нашли. А главное - следов никаких вокруг! Получается, что не уходили они с хутора!
– Так может, проглядели, следы то?
– Как проглядеть, Николай, охотники же все, почитай! Толк в этом деле понимали! Не было следов, и все тут!
– Что ж они, чекисты твои, сквозь землю провалились?
– Усмехнулся дед.
– Тебе все бы лыбиться!
– Обиделся Тузик.
– Не знаю, и никто не знает, куда они подевались. Главное, почти что все свои шинельки, куртки кожаные, фуражки, винтовки с "наганами", значит, оставили, и, в чем были... исчезли. Чуть погодя понаехало ихнего брата из уезда! Стали рыскать, выяснять, мужиков на допросы водить. Нескольких, даже, чуть не расстреляли! А толку?! Ничего не нашли и не вынюхали. Так и укатили ни с чем. И с хутора ничего более не забрали.
– Да чего там чекисты!
– Продолжила бабка Тузиха.
– Моих мамку с тятей этим хутором их старики пужали! Сказывают, поставили его еще при крепостном режиме! У помещика... ой, запамятовала его фамилию... в общем, деревенька у него была аккурат там, где, значится, хутор и стоит.
– А куда ж деревенька подевалась?!
– Дед опять улыбку в усы спрятал.
– Ох, Кузьма, зря смеёшься, зря не веришь.
– Закручинился кум.
– Старики лишнего не болтали, и небылиц всяких не придумывали! Говорили - как есть!
– Так что, что на счет деревеньки то?
– А то...
– исчезла деревенька!
Дед удивленно поднял брови, бабка перекрестилась.
– Как это - исчезла?
– Вот так.
– Вновь понизил голос до заговорческого тона Тузик.
– Нет, избы с хлевами, овинами, сеновалами да баньками - все осталось. Люди забрали весь свой скарб, который могли увезти, и ушли. И скот угнали с собой.
– Куда?!
– Быку под муда!!!
– Психанул рассказчик, так как дед мой уже совсем не скрывал иронии.
– Не ведает никто! Слухи только ходят, что в сторону Навь Острова. Следы в ту сторону вели, до болот. Там и терялись. А вскоре, как раз на Ивана Купалу, вся деревенька сгорела. То ли молния ударила, то ли баловал кто с огнем - не известно. Сгорела - и все тут! А барский хутор, который рядом стоял - цел остался. Хотя и его пожар никак не мог обойти! Вот с тех пор и пошли недобрые слухи вокруг этого хозяйства. И дела там темные твориться стали, вон как, к примеру, с чекистами теми, прости Господи души их грешные. Так что даже думать не моги, Кузьма, взять там чего, а то беду накличешь!
Послушались мои старички тогда кумовьев своих, дед лес под баню, в конце концов, в леспромхозе купил. А через несколько лет Макаровы приехали и спокойненько себе заселились в страшный дом. Ох, и досталось же тогда Тузикам от моего деда!
– Засмеялась Галина Николаевна.
– Они от него, какое-то время, как черт от ладана бегали! Все из-за тех бревен под баню. Вскорости дедушка с бабушкой померли. Да и Тузики не на много их пережили. Они так и не узнали, какая беда постигла семью Макаровых, а то деду Кузьме пришлось бы извиняться перед кумовьями. Получалось, что правы они были на счет проклятия.