Навсегда моя

Сью Ники

– Ты еще маленькая, Дашка, – подшучивает Глеб, теперь уже окончательно отдаляясь от меня.

– Значит, тебя посадят, – откуда-то берется настроение для шуток. – За совращение несовершеннолетних.

– То есть… – уголок его губ тянется вверх, а взгляд все такой же шальной. Глеб вроде ничего не делает, лишь стоит напротив, а ощущение, что он касается каждого моего участка кожи, оставляя после себя ожоги. – Я совратил тебя?

– У меня… там еда вообще-то, – вспыхиваю, смущаясь, и тут же резко разворачиваюсь – бегу на

кухню. Глеб тоже не стоит на месте, идет за мной, а уж на кухне пристраивается позади, обнимает, зарывается носом в мои волосы. Он такой нежный, податливый, другой человек. И ничего вроде такого не происходит, но, кажется, что я познала, каково это – быть на седьмом небе от счастья.

Мамочки… Мы реально с Глебом… целуемся? Обнимаемся? Он… пристает ко мне? Он подрался за меня? Наверное, я проспала момент, когда мы влюбились в друг друга и стали парой.

– Глеб, – шепчу и вроде пытаюсь выбраться, а вроде и не пытаюсь, просто ерзаю, даже вон – голову в бок отвожу, чтобы ему целовать меня в шею было удобнее. Ух, а какие у него все-таки горячие губы. Кажется, мой мозг поплыл окончательно и дал сбой.

– Обработаешь мои раны? – он говорит о серьезных вещах, а в интонации читается флирт.

– Конечно, только для начала тебе нужно сесть и… перестать это делать.

Глеб отходит, усаживается на стул, и теперь просто смотрит на меня. Нет, не просто, меня аж в жар бросает от него. Разве можно всего лишь взглядом учащать чей-то пульс и пробуждать бабочек в животе? Можно, Глеб Гордеев тому яркое подтверждение.

– Перестать делать… что? – он явно понимает, на что я намекаю, но специально переспрашивает, и главное делает это таким тоном, что у меня вспыхивает все по новой внутри.

– Ну… – начинаю часто моргать, закусываю губу и пытаюсь восстановить дыхание. Ох, не припомню, когда в последний раз так волновалась. – Целовать, – чуть тише добавляю.

– А если я не хочу? – вот у кого самоуверенности не заниматься, так у Гордеева. Уверенна, он даже раздетым себя прекрасно чувствовал бы перед огромной публикой.

– Глеб! – крякнув от смущения, я отворачиваюсь.

– Ладно, я понял, – капитулирующее заявляет он. – Буду паинькой. Но рану мою хотя бы на лице тебе придется обработать. Только в душ схожу, честно сказать, у меня стойкое ощущение, что мне туда очень надо.

Ответа моего он не ждет, молча поднимается и удаляется в сторону ванной комнаты. И тут меня переклинивает, очередная странная фраза срывается с губ. Хотя я произношу ее без всякой пошлой мысли, наоборот, пытаюсь проявить заботу.

– Постой, тебе, наверное, нужна помощь. Помочь раздеться?

Глеб оглядывается, наши взгляды пересекаются, и только теперь я понимаю, насколько двояко прозвучал мой вопрос. Ну что за дурочка? Мозг, ты там все – вышел в кювет? Возвращаться не планируешь?!

– Разве не ты только что просила меня прекратить? – с улыбкой произносит Гордеев. И бровками

главное так играет, лис настоящий. Никогда не скажешь, что у него там что-то болит, весь вон светится и заставляет меня смущаться. Из ушей едва пар не валит, до того я понимаю, что влипла. Где там мой плащ невидимка? Можно, пожалуйста, а лучше два.

– Я не… я не это имела ввиду.

– Расслабься, – с усмешкой отвечает он, открывая дверь в ванную. – Я понял, о чем ты говорила. Я справлюсь.

– Угу… – склонив голову, шепчу, избегая неловкого взгляда.

– Хотя, – кидает он перед тем, как окончательно скрыться в ванной. – Мой вариант мне нравится больше.

– Иди уже, – кое-как выдавливаю из себя.

И о чудо! Гордеев уходит. А я… я просто усаживаюсь на стул и громко выдыхаю.

Правда, шуточки Глеба не заканчиваются ни после душа, ни даже после ужина. Хотя под вечер я уже перестаю смущаться, и воспринимаю их как нечто обыденное, а на какие-то отвечаю под стать Гордееву.

– Делаешь успехи, – отмечает он.

– Ну так… у меня хороший учитель, – не теряюсь я.

Мы стоим напротив наших комнат, облокотившись спинами о стены. Честно, мне не хочется прощаться с ним, кажется, если я лягу спать, то хорошее закончится. Или еще хуже – окажется сном. До сих пор не верю, что мы целовались. Глеб же наоборот зевает, выглядит усталым. Уверена, после драки он плохо себя чувствует, хоть и кичится обратным. И в больницу, дурачок, наотрез ехать отказался.

– Иди отдыхай, – против воли, прощаюсь с ним первой.

– Угу, – кивает он. Открывает дверь и прежде, чем уйти, добавляет. – Может, сходим завтра куда-нибудь после тренировки?

– Ты… – я прикусываю губу, стараясь не превратиться в лужицу. – Приглашаешь меня на свидание?

– Да, – довольно тихо произносит он, что ему крайне не свойственно. – Девушку, которая мне нравится, я приглашаю на свидание. Отказы не принимаются.

– Даже если ты будешь плохо себя чувствовать? – напоминаю я, ссадины на его лице заставляет мое сердце сжаться.

– Когда я с тобой – мне хорошо.

Вот и все – одна фраза, оказывается, сумела изменить целый мир вокруг меня. Быть особенной для кого-то, слышать, что с тобой хорошо, и ты нужна… Я просила об этом с рождения. Неужели теперь все наладится, и судьба позволит мне стать счастливой?

Так странно и даже страшно. А вдруг?.. Вдруг подует ветер и карточный домик моего счесться разрушиться?..

Глава 29 - Даша

Утром я еду на репетицию сама, не потому, что Глеб отказался меня вести, просто не захотелось его будить. Мне все еще не верится, что между нами парит магия и теперь я не одна. Странное, до боли непонятное чувство. Оно кажется таким хрупким, что даже от дуновения легкого ветерка может дать трещины.