Навсегда моя
Шрифт:
Лицо Анны Евгеньевны окутывает тень вуали печали. Ее губы не дрожат, но весь вид выдает насколько по сей день, она тоскует, а может и винит себя в смерти дочери. Впервые я увидела застывшие слезы в ее глазах. У меня сжалось сердце, словно его проткнули шипами. Грудь свело от нахлынувшего спазма.
Теперь все встало на свои места: ненависть Глеба по отношению ко мне, его желание избавиться от меня и даже постоянные попытки матери найти себе замену. Наверняка она хотела заглушить пустоту, образовавшуюся в душе.
– Вот, – подобравшись, Анна
– Я… – дрожащим голосом шепчу, беря записку.
– Она адресована тебе.
Сглотнув, я все же разворачиваю. Внутри все замирает, когда взгляд опускается на мое имя. Оно выведено так, словно значит для автора письма что-то особенное.
“Дашка, как же сложно в последнее время с тобой. Я никак не могу выбросить из головы твое выступление, ты будто взлетаешь над городом, становишься чем-то большим, нежели обычной балериной. Не знаю, можетэто я просто вижу так тебя, а другие иначе.
Ведь я давно люблю тебя. Как последний придурок. Даже фотку твою на днях сделал. Знаешь, иногда я представляю, как мы могли бы гулять в городе и держаться за руки. Ты бы ела как все нормальные девчонки мороженое или сладкую вату, а я пытался поцеловать тебя в этот момент.
Ну вот опять, пишу глупости.
Конечно, это письмо ты никогда не прочтешь. Как и не узнаешь моих чувств. Мать сбрендила, и решила сделать тебя частью нашей семьи. Заменить Лерку. И если я поменяю свое отношение к тебе, то предам ее. Прости, но в нашей семье не может быть других детей. У меня только одна сестра, и это не ты.
Помню, когда тебя привели к нам в дом, когда сообщили, что у меня появилась новая сестра, я поклялся Лере, что ты никогда не станешь для меня особенной. Я не мать! Я не предам Леру. Я обещал. Я обязан сдержать слово…
Так или иначе, это из-за меня сестра погибла. Если бы не находился так далеко, если бы помчался к ней раньше или позвал на помощь… И меньшее, что могу сделать для нее, хранить вечную память.
Поэтому завтра я сделаю себе татуировку на руке, чтобы навсегда послать к черту свои чувства к тебе, Даша. Любовь должна сгореть. Все должно сгореть. А если не сработает, я вырежу свое дерьмое сердце и выброшу его.
Дашка… скажи, почему ты просто не можешь исчезнуть?”
По щеке скатывается слеза, она падает на записку, отражаясь пятном.
Я – его рана. Его вечное напоминание…
Мне вдруг становится невероятно больно. Настолько, что с губ слетает болезненный стон.
Глава 34 -
Не помню, когда в последний раз так рьяно тянулся домой. Даже с парнями не стал засиживаться долго в кафе, хотя Руслан спрашивал у нас совета и в целом ожидал поддержки. Отец, конечно, завернул ему, ни дать ни взять.
– То есть ты вот так просто свалишь? – бурчит Соболев, нервно постукивая пальцами по столу.
– Могу и не просто, – в приподнятом настроении треплю друга по волосам, отчего у него глаза становятся по пять копеек. Мы, конечно, сто лет дружим, но подобные нежности себе не позволяем. Не по-мужски они как-то. Правда, сегодня у меня настолько хорошее настроение, что мне наплевать.
– Кто ты? И куда делся Гор? Давай-ка, дружок, – Соболь жестом показывает, чтобы я отодвинулся. – Проваливай, а то вдруг это заразно.
– А может, ты уже болен, – усмехнувшись, заявляю я.
– Ага, а этого мира не существует, это все матрица, – кривит губами Рус, затем закатывает глаза и тянется к телефону.
– Честно сказать, иногда мне кажется, что однажды ИИ захватит мир, – озадаченно произношу я, вспоминая сюжет любимой антиутопии.
– Ой, вали уже, – теперь и Арс подключается.
Подскакиваю со своего места, киваю парням на прощание, и с чистой совестью ухожу. Удивительно! А ведь даже погода меня не раздражает, хотя ветер вон какой противный. И заторы в городе не бесят, подумаешь, лишние двадцать минут проведу в дороге. А все она – Дашка. Мне даже сны плохие перестали сниться и аппетит улучшился.
Правильно говорят, любовь способна спасти мир. Мой уж точно.
По пути заезжаю в цветочный. Почему-то хочется подарить Даше букет, только не черных роз, как я обычно делал, а нормальных. Вообще с черными розами у меня был пунктик, мне хотелось через них показать Дашке мою боль, правда, я все равно старался выбрать самые красивые. В итоге, даже тьма от меня исходила с романтическим подтекстом.
Молодой флорист, подбирает небольшой букет китайских нежно-алых роз. Кладу его на заднее сидение машины и довольный еду домой. Так и представляю улыбку Даши, когда она увидит букет. А после мы будем целоваться… Долго. Томно. И дальше думать не стоит, иначе я словлю ненужное возбуждение.
Ставлю машину под навес, и мчу на всех порах в летний домик. Открываю дверь, скидываю быстро кроссовки у входа, и сразу же заглядываю на кухню. Никого. В зале тоже тишина. Может, Дашки еще дома нет? И, в самом деле, везде пусто.
Ставлю букет в маленькую вазу, думаю позвонить своей ненаглядной, а потом решаю подождать. Все равно, уверен, она скоро вернется.
Брожу по пустому дому, как одинокий кот, которого бросила хозяйка. С каждым часом настроение падает, и букет уже не кажется таким уж красивым и радостным. В итоге ближе к девяти не выдерживаю, набираю Дашке. Она скидывает вызов почему-то, правда следом кидает сообщение, что скоро будет.