Найди меня в темноте
Шрифт:
Охренеть. Спасибо, Ри. Прогулка с долбанным хромым ниггером – это самое то, о чем я мечтал. Быть при них кем-то вроде цепного пса. Твою мать, да он сам слетит с катушек, даже не успеют отойти от стен – настолько его бесит этот ниггер! Особенно сейчас. Когда захлопнул дверь перед его носом.
– Неплохая идея, - говорит долбанный ниггер, широко улыбаясь, и Дэрил с трудом сдерживается сейчас. Эта улыбка просто добивает его. Словно тот из рекламы долбанной зубной пасты…
И
Охренеть выйдет вылазка…
========== Глава 26 ==========
Тогда
Снова идет чертов дождь. Это просто невыносимо! Охренеть, как невыносимо!
Бэт запахивает полы куртки еще плотнее, чтобы спрятаться от холода, проникающего в каждую клеточку ее тела.
Твою мать, как холодно! Сейчас точно к нулю… Такой холодной зимы еще не было на ее памяти. Или была?
Шлеп! Шлеп! Шлеп! Ладонями по стеклу. И тихое – грхххх… грхххх… снова шлеп! Шлеп! Оставляя кровавые разводы на запотевшем стекле.
– Иди на хрен! – громко говорит Бэт. – Пошел отсюда! Спать хочу…
Но ходячий все не унимается. Все пытается достучаться до нее через толстое стекло автомобильного окна. Он шел за ней почти весь путь от развилки дорог, которую она интуитивно выбрала, стараясь держаться подальше от Атланты. От чертова госпиталя Грейди. И ей приходится выйти и убить его, иначе так и не сумеет заснуть.
А сон ей очень необходим…
Не выспится – будет невнимательная. Будет невнимательная – умрет.
Теперь, когда Бэт все вспомнила, она опасается дорог. Ей все время кажется, что она слышит звук автомобиля. И она постоянно уходит на обочину переждать, пока проедет машина, мотор которой она слышит только в своей голове.
Она сходит с ума… Точно! Она сходит с ума. Наверное, как-то повлияла рана в голове на ее психику. Раньше были галлюцинации с Диксоном. Теперь вот автомобиль.
Правда, один раз это спасет ее жизнь. Потому что едва Бэт спрячется в поредевших кустах, сойдя с одной из дорог, как по ней проедет караван автомобилей. Три машины. Все внедорожники. Она потом наткнется на их лагерь, когда будет идти ночью через лес. Оранжевые палатки и огонек костра. Женские крики. Бэт обойдет их за несколько метров, стараясь не наступить в темноте на ветви, чтобы не выдать себя.
Долбанный мир прогнил до самого основания. Где живые убивают не только ходячих мертвецов, но и таких же живых. Где царит власть силы. Где слабый заведомо мертв или раб чьих-то желаний… чьей-то похоти.
А еще она никак не может выкинуть из головы их. Их. Не может. Они приходят к ней иногда в долбанных снах. И
После церкви Бэт решает вернуться к путям. Толпы ходячих уже не нет, поэтому можно идти без опаски. И искать следы. Следы того, что она была не нужна сестре после падения тюрьмы.
Следы того, что она не думала о Бэт. Не искала ее. Не верила, что она жива.
И Бэт находит. Постоянно находит. На щитах. На опорах мостов. На трансформаторных будках.
Гленн, иди в Терминус. Мэгги. И никогда Бэт. Никогда.
Она научилась выживать. Научилась взламывать замки. Стрелять из арбалета не хуже Диксона. Точить ножи и стрелы. Добывать себе пропитание в лесу. Приучила себя никогда не останавливаться на ночь в комнатах выше второго этажа. Спать на дереве, привязанной к стволу веревкой. Не бояться мертвых. И не выходить к живым. Всегда держать оружие под рукой. Всегда.
А еще пытается приучить себя не думать. Не вспоминать. Не плакать. Правда, безрезультатно.
Потому что все еще болит в том месте, где когда-то у нее было сердце. А еще потому что все это только мешает выживать. В чем она и убеждается, когда случайно выходит из леса на дорогу, где стоит автомобиль, вдруг показавшийся почему-то знакомым.
Бэт не никак не понимает, почему никак не может просто пройти мимо него. Этого чертового автомобиля, стоящего на лесной дороге, на которую она выходит из леса. Дважды возвращается и смотрит, чуть склонив голову. Обшаривает бардачок и карманы сидений, хотя знает, что ничего не найдет, как это обычно бывает сейчас. Только когда что-то замечает на резиновом коврике у заднего сидения и вытаскивает на свет цепочку с подвеской-сердцем, понимает, что это за машина.
Это когда-то была ее подвеска, которую папа подарил после успешного зачисления в Бостонский университет. Белое золото с маленьким бриллиантиком. Его забрали в госпитале среди прочих личных вещей и отдали, только когда она готовилась выйти в коридор для обмена.
Бэт ложится на сидение, грязно-бурое от крови и изрядно выцветшее, и закрывает глаза. Потом проводит рукой, как водила когда-то, и в памяти возникает, как она приходит в себя на этом самом месте несколько месяцев назад.
Ворсистый велюр обивки сидения. Карман-сетка. Резиновый коврик на полу.
Она была здесь. Она очнулась здесь. И ушла в лес в противоположную сторону от той, от которой вышла сейчас.
Она должна была здесь умереть.
Потому что ОНИ бросили ее именно здесь.
Бэт не помнит, сколько сидела у этой машины. Ей не стоило так поддаваться эмоциям. Потому что эмоции – это слабость. А слабые в этом мире не выживают. А еще эмоции отвлекают. От выживания.