Найди меня в темноте
Шрифт:
А потом прикусывает губу, когда один из мотоциклов вдруг слышится ближе остальных, а потом и вовсе звук его двигателя умолкает.
– Кларк? Ты чего? – орет кто-то издалека. Но невидимый им Кларк не отвечает. Скрипит кожаное сидение, когда он слезает с мотоцикла. Тихонько звякает медь шпор, которыми украшены его сапоги. Он идет по обочине. Бэт ясно слышит хруст щебенки под подошвами.
Дэрил! Дэрил!
Паника тут же начинает биться в ушах, затмевая способность трезво мыслить. Снова за последние недели. Потому что боится
Совсем не за себя.
Дэрил прикладывает палец к губам. И смотрит прямо ей в глаза, заставляя страх куда-то отступить. Всего на шаг. Потому что она замечает краем глаза, как он расстегивает ножны на поясе, а его пальцы находят рукоять ножа.
А потом она слышит тихий звук язычка молнии и то, как тонкая струйка бьется резко о твердую землю возле обочины, и закрывает тут же глаза, краснея. Лицо, шея, даже уши… терпеливо ждет, пока невидимый им Кларк не закончит свои дела и не вернется к мотоциклу, чтобы продолжить свой путь.
Наконец все мотоциклы проезжают мимо. Дэрил приподнимается и смотрит им вслед.
– Это они? – спрашивает Бэт тихо, но он только молчит вместо ответа. Поднимает спинку сидения, а потом выходит из машины. Стучит тихонько по крыше машины.
– Вылезай, я поведу.
Молчание просто убивает. Она не может выносить тишину, что стоит между ними, прерываемая только тихим шелестом шин по асфальту дороги, кое-где растрескавшемуся, с проросшей травой между трещин и сколов. Но и говорить с ним не может. Потому что боится, что с губ сорвется единственный вопрос, который ее сейчас волнует.
Что с нами теперь будет, Дэрил? И есть ли вообще «мы»?
Ее безумно тревожит то, как он прикусывает то и дело губу, хмурясь, пока ведет машину. То, как напряжены его плечи. И то, что он совсем не смотрит на нее… совсем…
И поэтому она злится на Моргана. Безумно! Потому что, встречая их у дома Ри, словно он караулил их возвращение уже не один день, тот вдруг спрашивает Бэт, обнимая:
– Все нормально, маленькая леди? Никто не обидел тебя?
Дэрил смеряет его ледяным взглядом и возвращается в машину.
– Ладно, Грин, я потом зайду. Как-нибудь… Надо отдохнуть. Тебе тоже, - потом он поднимает стекло окна и отъезжает, оставляя ее с Морганом.
– Зачем ты это сказал? – оборачивается Бэт к нему. – Зачем?
– Потому что это было просто глупой затеей отправить вас одних за стены. Твои приступы… я все не мог не думать, что будет, если тебе станет хуже, - он забирает из ее рук рюкзак и хочет обнять за плечи, чтобы повести к дому. Но она впервые отстраняется от его ласки.
– Ты обидел его.
– Чем? – недоумевает Морган. – Я даже слова ему не сказал плохого.
– Но подумал ведь, - настаивает Бэт. Замедляет шаг к крыльцу дома и поворачивается к Моргану. – Ты ведь тоже думаешь, что он не достоин того… того, чтобы быть здесь. Что он другой. Что он не такой, как остальные. Что в нем нет ничего хорошего.
А потом чувствует себя идиоткой, когда Морган смотрит
– Бэт, никто не должен судить людей. Не судите, да не судимы будете. Так нам завещано в Библии. Кто сейчас может придумать ту самую верную мерку, с которой можно выявить – кому должно жить, а кому умереть? Этот мир вскрыл все нарывы человечества. Выпустил все самое худшее, что только может быть в человеческой душе. И ты это знаешь сама. Мы достаточно повидали на своем пути сюда. Но никто не вправе судить человека… и я в том числе. Хотя каюсь, я думал о нем, да. Единственное, что мне не нравится во всем том, что задумали женщины с этой поездкой – это то, что он может причинить тебе боль. Он взрослый мужчина…
– … а я взрослая женщина! – говорит ему Бэт. Ей почему-то сейчас кажется, что она не только с Морганом разговаривает о Диксоне. Словно это папа говорит его голосом. – В конце лета мне будет двадцать один. И я вполне уже понимаю, что делаю и с кем. И отдаю себе отчет, чем это все может закончиться. Морган, мы живем одним днем… да-да, я знаю, что надо верить, что впереди нас ждет будущее, но! Морган, я хочу жить сегодня. Именно с ним. Я шла к нему. Не к группе. Из всех людей я шла именно к нему и к Мэгс.
– Он хороший человек, - произносит вдруг Морган. Она не понимает, то ли он спрашивает, то ли утверждает, широко улыбаясь ей сейчас. Но все равно произносит то, что рвется из нее в эту минуту:
– Он самый лучший!
– Почему-то я так и подумал сейчас, маленькая леди, - Морган смотрит ей в глаза со знакомой нежностью. – Ты всегда учишь меня чему-то. Постоянно не даешь забывать о том, что должно сохранить в душе. А говоришь, что ты не несешь свет в этот мир…
– Прекрати, - улыбается она, и он целует ее в лоб. В место шрама. Такой привычный поцелуй. И в этот раз она дает себя обнять за плечи и привлечь к себе. И почему-то ей сейчас кажется, что это не только Морган дал свое молчаливое благословение всему, что она решила для себя. Но и папа…
Потому что ей очень хочется думать, что папа дал бы свое благословение.
В доме Бэт с удивлением обнаруживает Гленна, пусть несмело и медленно, по стенке, но уже передвигающегося на своих ногах. Морган улыбается ее изумленному взгляду и кивает:
– Видно, у Бога на твоего зятя особые планы, раз он так быстро выздоравливает.
– Как ты, Гленн? – Бэт обнимает аккуратно того, стараясь не касаться ненароком раны у него на животе. Морган прав – Гленн счастливчик. Сумел уйти тогда от той толпы ходячих. Пуля, пущенная Джоном, не задела внутренних органов. А Тромтон…
Не вспоминай об этом! Просто не надо! Особенно, когда видит Тару, заходящую с Патти на руках в кухню, где они собрались сейчас. Все, кроме спящей Мэгги. Та легла отдохнуть после бессонной ночи – Патти плохо спала. И Бэт решает ее не будить пока.
Мужчины и Тара наблюдают, как Бэт ест, а та спешит им рассказать обо всем, что случилось за дни вылазки. Про озеро и кемпинг, где они с Дэрилом нашли столько всего интересного. Про встречу в окрестностях Лортона.