Найтблюм: Признаки жизни
Шрифт:
Человек средних лет и прекрасных манер, но увесистого характера, не понаслышке знающий толк в культуре и искусстве, а особенно архитектуре, попивая свой любимый чай с тимьяном и бергамотом, естественно без сахара, он думал о том, как же некоторые люди любят портить его, добавляя туда эту дрянь. Ещё раз вдохнув аромат бодрящего напитка, он вновь посмотрел в окно.
Занимался он торговлей «особой» недвижимостью – старинными домами с богатой историей, коих в Англии предостаточно. Можно себе лишь представить те суммы, которые сильные мира сего готовы отдать за старинный особняк или поместье, имеющие собственную историю, которая богаче событиями,
Обладая поистине редким свойством завоёвывать расположение людей совершенно разных сортов и возрастов, Хэмминг Найтблюм преуспевал в своем ремесле. Эта работа по-настоящему делала его счастливым глубоко в душе, однако со стороны он всегда выглядел хладнокровным и бесстрастным.
У обычного прохожего при взгляде на этого, с позволения сказать, риэлтора, складывалось впечатление, что это надменный человек с опасным характером, с которым лучше не связываться, а уж спрашивать дорогу и подавно. Это было недалеко от истины, но никак не могло описать глубину натуры этого человека со столь незаурядным отношением к жизни. Сколько он себя помнит, его всегда интересовала архитектура и история своей родины, а к эпохе средневековья он относился с особым трепетом.
Отважные рыцари, хитроумные правители, дворцовые интриги, подъёмные цепные мосты, ведущие за огромные зубчатые стены замков, всё это невероятно привлекало Найтблюма с ранних лет.
Он посетил огромное количество экскурсий по старинным дворцам и замкам. Среди них был Лидс, простоявший ещё с девятого века, стены которого помнят таких правителей как Генрих седьмой и Эдуард Первый; серый замок Харлех с его мудрёно придуманными тайными ходами и богатой военной историей; Стерлинг, с его монументальными укреплениями, в котором была коронована Мария Стюарт. А о знаменитом Виндзорском замке – символе английской монархии – и говорить нечего: Георгиевский зал, Великая приёмная, прекрасный сад вокруг замка. Он представлял себе, как в тех залах сотни лет назад творилась история и проливалась в спорах кровь.
– Замечательная погода, не правда ли? – сказал мужчина приличного вида в костюме, сидевший напротив у окна.
– Погода, как погода, – ответил Найтблюм, не удостоив внезапно образовавшегося собеседника даже взглядом, – ничего примечательного.
Собеседник хмыкнул и, похрустев развёрнутой газетой в руках, облизнул палец и перелистнул страницу.
Хэмминг закрыл глаза, когда в них ударил мелкий лучик солнца, как-то нашедший путь до него сквозь сплошные облака и сделал вдох ароматного чая. Постоянно думать о предстоящих делах нельзя, особенно если план уже намечен, не то рискуешь наделать ошибок когда дойдёт до дела.
– К родственникам или по делу? – вновь раздался голос напротив.
Хэмминг раздражённо открыл глаза.
– Что? Ещё раз? – переспросил Хэмминг, глянув на него.
– Говорю, едете навестить родственников или по делу?
– Какое вам дело?
– Мне никакого, я лишь думал перекинуться парой словечек с соседом, пока
Глубоко вдохнув, Хэмминг ещё раз на секунду закрыл глаза, думая проигнорировать собеседника, однако тот уже уставился на него большими выжидающими ответа глазами. Собеседник начал было складывать газету, чтобы, по-видимому, продолжить разговор, как Хэмминг одарил его резким пронзительным взглядом.
– Как вы думаете, человек который смотрит в окно, во время вашего обращения к нему, намеревается вступать в диалог? – сдержанно процедил Хэмминг
– Этого я не могу знать, – просто ответил человек в сером пиджаке в мелкую, едва заметную клетку.
Найтблюм снова перевёл взгляд за окно.
Отпив чая, он бесшумно поставил чашку на квадратный небольшой столик цвета белого мрамора. Он был рад, что собеседник быстро понял его и уже позабыл о нём – кое-что другое сейчас занимало его внимание.
Хэмминг вытянул из кармана лежащего рядом плаща свою ручку и блокнот.
Ему нравилось вести записи на бумаге. Хоть и обладая незаурядной памятью, он, однако, не привык полагаться на такое эфемерное и временное явление как память. Он знал, что рано или поздно она его подведёт.
Итак, сделав запись следующего содержания: "Состоит ли земля в залоге? 77/14 Позвонить Викки по Бенедикту/ взять отметку из реестра по мр. Б."
Хэмминг прочесал свою память на предмет ещё каких-либо нюансов, требовавших отметки, перед тем как убрать записную книжку обратно в карман.
– Это серебряная ручка у вас? – опять возник голос напротив. – Скромно, я предпочитаю золотые.
Несмотря на бесцеремонное поведение сидящего напротив господина, Хэмминг всё же не дал мысли ускользнуть от него, а схватил её за хвост и жестоко разнёс по бумаге твёрдым каллиграфическим почерком. Щёлкнув ручкой, он убрал её в карман и с негромким хлопком положил книжку на стол так, чтобы привлечь внимание мужчины напротив.
– Если бы мне нужны были глупые вопросы, то я бы зашёл за ними в магазин глупых вопросов… Вам ясна моя аллегория? – чётко произнёс Хэмминг.
– Это вопрос или утверждение? – спросил мужчина, улыбнувшись.
– И то и другое… Уж не из тех ли вы людей, сэр, которым нужно всё объяснять?
– Видимо у вас был напряжённый день, – ответил мужчина, поведя плечами.
– Напряжённый день предстоит вам, если мы продолжим наше общение и, позвольте заметить, оттенок ваших грязно-коричневых брюк, единственное что будет выбрано в вашем фасоне правильно и под стать образовавшейся ситуации.
Подумав, мужчина промолчал и вновь уставился в газету. Хэмминг откинулся в кресле.
Опёршись затылком на подголовник, он прикрыл глаза, потом повернул голову в сторону пейзажа за окном. Картину нарушали только редкие деревья проносящиеся мимо поезда, который нёс его навстречу сделке его мечты.
Спустя минуту мужчина, видимо, постигнув всю суть заявления Найтблюма, внезапно нахмурился и ещё пристальнее уставился в газету, будто разглядев в ней невероятную статью, и, как бы невзначай, отгораживаясь постоянно свисавшим уголком газеты от своего соседа.