Найтблюм: Признаки жизни
Шрифт:
– Но как же сплошь застекленные окна на первом этаже, – отметил Хэмминг, – надеюсь, вы не хотите сказать мне, что они там так и стояли с самого начала?
– Их пришлось застеклить, так как раньше там стояли безвозвратно уничтоженные витражи. В таком состоянии, как рассказал мне еще тогда мой дед, они и достались нашей семье. Могу только представлять какими прекрасными они могли быть.
Где-то в глубине Хэмминг, казалось, впервые искренне удивился. «Витражи на первом этаже, стрельчатые окна. Неужто это строение раньше было подобием
– То есть и рисунок на полу в холле имелся с самого начала? – уточнил Хэмминг.
– Абсолютно верно, – сказал Ричард и улыбнулся.
В голову сразу же забралась мысль о том, для чего раньше могло служить поместье – до того, как оно перешло к Гринхэлмам. Его чутье подсказывало ему, что дом еще старее, чем он предполагал, а возраст поместья, как и у вина, очень благоприятно сказывается на цене. Ну и что же, что Ричард, вероятно, не согласится продать этот дом, у Найтблюма всегда есть второй вариант, не очень обходительный, но очень действенный.
– В таком случае, – обратился он к Ричарду, – исходя исключительно из профессионального интереса, я бы хотел осмотреть фундамент здания.
– Боюсь, что это не возможно, – отметил Гринхэлм.
– Но…
– Никаких «но» мистер Найтблюм, – оборвал его Ричард, – это мой дом, и я решаю, что в нем можно, а чего нельзя. И не в обиду вам, но я не потерплю, что бы кто-то шнырял в моем подвале. Надеюсь, вы меня понимаете.
– Я вас прекрасно понимаю, – произнес Хэмминг и решил, что этот вопрос больше поднимать не стоит.
Но кое-что ещё веё-таки беспокоило его. Зачем же Ричард пригласил его сюда, зная заранее, что он отправится к нему с целью убедить продать поместье. «Думаю, это мало кому понравится. Значит, у Ричарда имеется определенный интерес в отношении моего прибытия сюда. Но какой именно?»
Вечер продолжался. Кажется, никто не скучал. Ричард неспешно общался то со своей женой, то с адвокатом; Чарльз и Альберт вели словестную дуэль, хвастаясь перед женами, а Кэтрин все продолжала сидеть, уставившись на Хэмминга. В конечном итоге это так ему надоело, что он попросту совсем перестал это замечать.
Звуки изысканной музыки заполняли пространство целиком. Хэйдн звучал как всегда замечательно. Неспешно кружилась старомодная музыкальная пластинка, благодаря ей каждая нота чувствовалась по особенному. По сравнению с этим звучанием, то, что делали с музыкой современные проигрыватели, можно было назвать не иначе как садизмом.
– Знаете, Хэм, вы хитрый малый, – сказал Гринхэлм, опустошая третий бокал, – особенно мне понравился тот случай с поместьем… Бэкенфолд, если не ошибаюсь, о котором мне рассказал ваш влиятельный друг. Как же вы смогли вычислить, что владелец поместья мошенник? Я помню хорошо, что мне рассказали. Вы, готовясь приобрести поместье, углядели искусно прикрытые манипуляции с бумагами, что и опытный в таких делах юрист мог упустить. Потом вы вернули его той несчастной леди, впоследствии купив его у нее, гораздо дешевле! – он рассмеялся. – А вы никогда не упустите выгоды, даже делая добрые
– Надо будет треснуть Джеймсу по губам, – спокойно сказал Найтблюм, отпив немного виноградного сока.
Да, именно что сока, как это ни смешно. У Хэмминга было немало принципов и один из них это полный отказ от спиртного, за исключением разве что использования его при приготовлении какого-либо знатного блюда.
– Да, и что в вашем бокале виноградный сок, я тоже знаю.
– Мистер Найтблюм, – обратилась вдруг к нему Мария – статная загорелая девушка с чёрными как смоль волнистыми волосами и глазами цвета свежемолотого кофе, – говорят, вы очень хорошо играете в поло?
– Да это так. Знаете ли, это моё единственное хобби.
– Хобби так хобби, – вмешался вдруг Чарльз, – да вы сама скромность мистер Найтблюм. Знаете, как поговаривают в добром десятке клубов: не Хэмминг Найтблюм присоединяется к команде, а команда к нему. Вы прекрасно играете и, готов поспорить, могли бы выиграть кубок Картье на раз-два. Лично я хотел бы с вами сыграть. Как вы могли уже догадаться, в нашей семье это любимый вид спорта.
– Он напоминает рыцарство! – мечтательно сложив руки, отметила Мария. – Мистер Найтблюм не откажите мне в чести увидеть, как вы играете. Я хочу посмотреть, как вы отделаете моего любимого зазнайку Альберта.
– Ну, это будет не так-то легко, я занимаюсь с самого детства, знаете ли, – с наигранной надменностью сказал Альберт, – если у вас действительно нет никаких неотложных дел, то приглашаем вас составить нам завтра компанию в поло.
– Думаю, если глава семьи не будет возражать, то я смогу найти время сыграть с вашим семейством, – отметил Хэмминг. – Я бы не прочь сыграть с достойными соперниками.
Мария улыбнулась, переглянувшись с Альбертом.
– По правде сказать, – заметил шутливо Чарльз, ехидно глянув на брата, – Альберт играет так же хорошо в поло, как баскетболист в футбол, но держится в седле умело.
– Не скажу что и ты прекрасен на все сто, братец, – не преминул ответить Альберт.
Хитро улыбнувшись и выдержав небольшую паузу, Чарльз продолжил:
– Значит, решено, – не скрывая радости, сказал он и обратился к сидящему напротив брату. – Ты слышал Альберт, завтра у тебя будет меньше шансов продуть.
Хэмминг на минуту представил высокого рыцаря в носатом шлеме верхом на поло-пони, с клюшкой в руках и пятками, взрывающими землю. Потом обратился к Ричарду, смакующему вино.
– А вы тоже играете?
Тот поперхнулся.
***
Ночью этого же дня, лёжа в постели в комнате второго этажа, где его разместили, Хэмминг думал о том, насколько интересное место ему довелось увидеть.
Поместье Гринхэлмов всё больше и больше начинало интересовать его не только кругленькой суммой, за которую то можно было продать. Риэлтора не на шутку заинтересовало происхождение самого здания, уж очень необычным оно стало казаться.